Диверсант из рода Нетшиных (СИ)

— Так, да. Обоз я отправил загодя за два дня до выхода рати, обогнали мы его вчера утром, почитай к вечеру, к началу приступа санные должны быть здесь. Идут, почитай, налегке, груза немного, не опоздают. Так что, почитай, за два дня добрались, вдвое быстрее обычного. И сразу, как возьмем добычу, грузим обоз и — ходу. Завтра вроде метель ожидается, пусть немцы гадают, куда мы делись!

— Что с приступом? Успел ты стены понять, пока сюда ездил? Придумал, как без обложения, изгоном город взять?

Андрей и впрямь успел пару раз побывать в Юрьеве. Переодевшись попроще да поплоше, исходил город вдоль и поперек, а на обратном пути тщательно занес всю собранную информацию в прихваченный с собой планшет. Впрочем, увиденное и так крепко сидело в памяти, так что Внуков вынул из-за пазухи полушубка — видел княжич, как косится с недоумением еще и на эту обнову литвин, — скрепленные меж собой книжицей покрытые тонким слоем воска дощечки, достал острое стило, принялся набрасывать рисунок.

— Смотри, вот он, Юрьев, стоит на высоком берегу протоки. И именно с этой стороны город защищен мало. Да, три ряда укреплений, но все — с поля, не от Эмайыги. Так что мы на скорости врываемся вот здесь и здесь, — отчеркнул на дошечке нужные места, — а вот здесь устроим ложный приступ и выманим защитников, буде они соберутся к тому времени, за собой под стрелы запасной дружины, да и твои конные порезвятся.

Основанный за два с половиной века до того Ярославом Мудрым русичский град Юрьев — по крестильному имени князя (хотя в веке XXI-м озабоченные отсутствием сколько-нибудь внятного героического в истории прошлого эстонцы на полном серьезе утверждали, что славянский князь всего лишь захватил существовавшую здесь эстонскую (!) крепость (!!) Тарбата, что в вольном переводе звучало бы по-русски как Турово или Быково), — относительно недавно, при другом князе-владетеле, Вячко Борисовиче, взяли немцы из Ливонского еще Ордена.

Можно было бы, наверное, соединиться полочанам со смолянами да тверичами, новогородцев позвать также с набиравшим уже силу князем Александром, будущим Невским, да и отбить обратно. Но дочка Вячко Борисовича Софья вдруг вышла замуж за орденского рыцаря Дитриха фон Тизенгаузена, так что и сам Юрьев, и земли вокруг стали по факту ее приданым.

С тех пор город — немцы и датчане стали именовать его Дорпат, — существенно укрепили, система обороны заметно усложнилась. Со всех сторон, помимо выходившей к реке, выстроили три ряда стен. Невысокая первая, сразу за десятиметровым рвом, имела боевой ход поверху вдвое шире, по ней спокойно можно было скакать конным лучникам.

Вторая была даже пониже первой, чтобы всадник мог спокойно ее перескочить, именовалась «оплот», ров перед ней был уже в четырнадцать метров, а вот боевой ход поуже, метров шесть от силы. Третью, опоясывавшую кром, уже можно было полагать настоящей стеной за десятиметровый рост дубовых бревен, установленных между дубовыми же башнями, что называли тут кострами и вежами.

Поверх третьей стены на всем ее междубашенном протяжении был установлен немного выступающий наружу бруствер с бойницами для стрельбы лучников и огнеметцев, его называли в здешних краях «забороло», покрытый двускатной крышей-обломом. В четырех из сложенных срубами башен устроены были примерно пятиметровой стены ворота — как для торговых гостей, так и для воев, и для прочего люда. Для бесперебойного водного снабжения, несмотря на близость реки, вели к колодцам под стенами специальные тайники — крытые бревнами и грунтом с камнями подземные галереи.

Серьезная крепостица, да и сам град богател с годами на торговле между Варяжским морем и остальными литовскими, русичскими и иными землями, а также и далее, на юг и юго-восток, в далекие отсель Византию и Персию. Негоциантов и купцов здесь привечали, недаром поговаривали, что вступит вот-вот Дорпат в Ганзейский союз вольных торговых городов. Взять его, как делали встарь, «с изгона», то есть быстрым лихим налетом, — было теперь едва ли возможно.

А садиться в правильную осаду, то есть «в облежание», не было у союзников ни времени, ни потребного снаряжения — метальных машин-пороков и бараноголовых таранов для бреширования стен; ладно, что вязанки хвороста для заваливания рвов и приставные под стены лестницы можно. было вымастерить в ближайших лесах.

Да и рать по такому случаю надо было собирать большую, звать новогородцев, псковичей и тверичан, просить Литву о крепкой подмоге, поскольку Дорпат мог выставить только орденских защитников человек далеко за тысячу, плюс воины из Датской Эстляндии, ближайших замков — того же Феллина, или по-другому Вильянди — и горожане, сумевшие бы хотя и лук поднять, — еще тысячи три оружных, это много. Взяли б, конечно, на копье. Но провозились бы до начала весны точно, а там уже и хлябь, и замерзшие болота и протоки вскроются — пробирайся потом до дому звериными тропами, теряй на них последние остатки осадного войска.