Диверсант из рода Нетшиных (СИ)

Юманте вспомнила весь ужас того, что творилось вокруг полевого стана в тот вечер и внутренне содрогнулась — не приведи боги самой испытать такое! Обменялись коротко другими новостями, каждая своими и пустилась бортникова дочка дальше в дорогу дальнюю. За следующие четыре с лишком месяца она исколесила весь север Польши, добралась до восточных окраин Литовских земель, почти доехала аккурат перед приходом русичей в Дорпат. Теперь Юманте приближалась с каждым лошадиным шагом к Новогрудку и гадалапро себя — о чем в первую руку захочет узнать подробнее Миндовг? До его дома в городе оставалось едва ли более получаса легкой рыси...

...Андрей, уложив спать жену, по ночам постоянно рассматривал прихваченную из лесного домика холстину с нанесенными на нее условными значками доступных его силам земель южного берега Варяжского моря. Пусть казались со стороны его рати не слишком великими, зато были они отлично обучены за более чем полгода по его специальным методикам и невероятно по здешним временам мобильны. Теперь зимнее преимущество, достигнутое благодаря применению коньков, надо бы каким-то образом превратить в летнее.

Поначалу Внуков вознамерился пересадить массово своих воинов на некое подобие самокатов, но быстро от этой мысли отказался и радовался теперь, что даже Даниле Терентьевичу о том ни словом не обмолвился. Дело в том, что сами аппараты построить при местном развитии кузнечного дела было возможно вполне — только с массовостью выпуска колес возникли бы трудности, впрочем при нужном приложении ума преодолимые. Другая в этом направлении беда подстерегала.

Для того, чтобы колесо катилось ровно и быстро, нужна под ним относительно твердая хотя бы поверхность. А здесь были не дороги, а скорее направления, по которым даже легко груженые повозки передвигались крайне медленно — чуть намеченные колеи, никаких вам тут наезженных или тем более мощеных камнем трактов. А по песку и по болотистой почве не сильно-то и разгонишься! Либо надо было увеличивать размер колеса до практически чудовищного,практически тележного,а много таких исполиновмассово для войска не произведешь.

Потому тренировал Андрей со своими ратниками, особо из молодых, новую привычку к совершению стремительных марш-бросков, во время которых бег сменялся скорым шаом и наоборот. Когда получилось трехдневный путь одолеть практически вдвое быстрее — и это еще с обычным, а не облегченным припасом! — Внуков понял, что движется, в принципе, в верном направлении.

Были нереализованные пока задумки и по совершенствованию оружия, а пока что провели-таки потешную схватку при большом скоплении собравшегося поглазеть на потеху сию народа между «ударниками» и старшей дружиной. И по крайнему удивлению которой по окончании можно легко было понять, кто в итоге победил. Юрий подошел после боя к княжичу, вынул из ножен меч и, опустившись на колено, подал его Внукову со склоненной головой молча.

Андрей меч принял, коротко махнул им в теплом воздухе крест-накрест и возвратил старшoму над дружиной, потянув того в сторону от остальных.

— И что я тебе говорил?

— Прости, княжич, что усомнился в твоих удальцах. Вижу теперь, что кругом неправ был, вина на мне. Но дай ты и нам тех наставников, что новому бою научали «ударников»! Думай, дай срок, и ручаюсь, что мои не хуже биться с этими гранатами будут...

Внуков кивнул согласно, а дело-то, собственно, было в чем. Против назначенных Юрием полутора дюжин дружинников предводительствовавший «ударниками» боярин Данило выставил лишь десяток вооруженных гранатами — не настоящими, конечно, удачной по свету и шуму имитацией, — своих «ударников». Результат оказался в буквальном смысле ошеломляющим.

Сгрудившиеся в круг спиной к спине матерые рубаки с минуту озирались, ища глазами мелькающие фигуры атакующих их юнцов. А потом, под хохот и веселое улюлюканье толпы, те метнули в сторону людей Юрия какие-то продолговатые свертки, засвиристело-загрохотало, и спустя каких-то пару секунд обнаружили себя дружинники в самых разных положениях, но со сбитыми почти поголовно шишаками и доспехами. Вместе с остальными смеялся и Андрей.

Впрочем, не ратные потехи и не воинское обучение занимали сейчас в первуюочередь его мысли. Думал Внуков о том, что называлось в его мире геополитикой, и частенько жалел, что нет рядом хотя бы парочки действующих операторов Генерального штаба из числа тех, что и выводили его на направление последней командировки. Потому что драчка намечалась изрядная, а драться могли практически все против всех.