Диверсантка (СИ)

Вот уже несколько дней Катрин чувствовала смутную тревогу. Третьи сутки она жила на полигоне: днём тренировалась, ночью устраивалась в развалинах, оборудовала потаённые лежбища. Питалась сухим пайком, воду набирала в ручьях, в общем, существовала полностью автономно. И всё это время будто звучал где-то внутри неясный зов, то ли звон струны на пределе слышимости, то ли непонятная маята, потребность вдруг сорваться с места и бежать незнамо куда...

Когда программа была выполнена, и она, с трудом передвигая ноги, плелась в лагерь, мечтая помыться, пожевать чего горячего и рухнуть, наконец, на койку в блиндаже, в глаза бросилась необычная картина. У отгороженного барака, где проводились, как она слышала, какие-то испытания, стоял растрепанный бородач в потёртой ветровке с нашитыми на петлицах знаками различия оберштурмфюрера СС. За ним топтался хмурый Стефан Кляйн. Бородач уставился на Катрин горящими глазами, и, казалось, вот-вот бросится навстречу - то ли с кулаками, то ли с объятиями.

Катрин не испугалась, напротив, в груди вдруг что-то трепыхнулось, застучало часто-часто, будто открылось вдруг второе сердце, правее и ниже настоящего. И сладко заныло под ложечкой. Ей следовало повернуть налево, к своей землянке, но она продолжала идти вперёд, приближаясь к странному бородачу. Дорогу заступил Кляйн:

- Агент Гондукк, оберштурмфюрер Шлезвиг просит пройти вас...

- Я знаю... - как во сне ответила Катрин и направилась к проходу в ограде.

Шлезвиг двинулся вслед за девочкой, - та шла словно завороженная, - но, не доходя испытательной комнаты, опередил её, ворвался первым и метнулся к кристаллу, сбивая на ходу ширму. В тот момент, когда Катрин ступила за порог, минерал осветился мягким фиолетовым свечением. Бруно, не в силах выговорить ни слова, лишь шумно вздохнул. Ведь он видел уже подобный свет, спутать его с чем-либо было невозможно!

- Что это? - спросила Катрин, будто освобождаясь от чар.

- Возможно, это твой новый друг, Волчонок, - расцвёл в улыбке Шлезвиг.

- Или меч Валькирии... - сумрачно добавил от дверей Кляйн.

Для отдыха после рейда на полигоне ей дали сутки. Потом Бруно полностью забрал агента Гондукк в своё распоряжение. Он заводил Катрин в комнату, сажал рядом с кристаллом и по отработанной методе пытался вызвать у девочки сильные эмоции. При появлении Катрин артефакт исправно наливался глубоким, мягким свечением, но не более того. Честно говоря, Шлезвиг представления не имел, как установить контакт между загадочным минералом и оператором. Появление света было несомненным шагом вперёд, но от артефакта требовалось совсем другое. Как минимум, вышибить кусок крыши в бараке. Но день проходил за днём, а ничего похожего не происходило.

Не шла из головы история с отрезанным пальцем плотника из Билефельда. Боль, кровь - это ли не страдание в чистом виде? И эмоции - ярче некуда! Но как воспроизвести подобную ситуацию? Отрезать кусочек плоти - у кого? Можно, конечно, выписать заключённых из концлагеря, но для этого должно быть серьёзное обоснование. По человеческому материалу ведётся специальная отчётность, если нужно для дела - пожалуйста, а под туманные предположения и догадки могут и не дать. Необходим был эксперимент, и Бруно придумал, как его провести. Метод предполагался не самый гуманный, но это не слишком заботило пытливого исследователя.

Шёл очередной сеанс. Катрин сидела подле кристалла, пытаясь сосредоточиться. Шлезвиг стоял рядом, привычно увещевая:

- Волчонок, сосредоточься. Может, ты услышишь какие-то звуки, может, изменится температура рядом с кристаллом? Думай об этом, представляй как можно ярче! Мысль материальна, она должна пробудить в артефакте дремлющие силы. А силы эти существуют, я тебя уверяю!

Катрин кивала в такт словам, губы крепко сжаты - старается изо всех сил. По жаркому времени она надела лёгкую блузку, одну из немногих штатских вещей, сохранившихся после франкфуртского периода жизни. В остальном девушка носила перешитую камуфляжную форму разведчиков. Кивала русая головка с короткими волосами, заколотыми на висках заколками в форме руны «зиг», постукивал по полу башмачок маленького размера (обувь тоже шили на заказ). В момент наибольшего сосредоточения подопечной, Бруно подошёл к ней вплотную и с силой воткнул в худенькое плечико швейную иглу.

Девочка вскрикнула, отшатнулась, зажав ладошкой повреждённое место, но её негромкий писк перекрыл громогласный рык экспериментатора. Игла в пальцах Шлезвига сразу после укола неимоверно раскалилась, причинив болезненный ожог своему обладателю. Бруно отбросил окаянную железку, но игла, упав на пол, продолжала нагреваться, наливаясь алым цветом. Доски под ней начали дымиться, вот уже показался язычок пламени, пока крохотный, словно крылышко мотылька...