Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов

14 октября 1939 г. в Генштабе на базе Иностранного отдела создается Управление военной разведки и призываются резервисты. В этом же месяце финская радиоразведка получила первые данные о подготовке СССР к нападению на Финляндию. 9 ноября оперативный отдел Генштаба поставил перед агентурной разведкой специальную задачу: в случае начала военных действий развернуть диверсионную деятельность в Восточной Карелии. В качестве первоочередных объектов диверсий были определены электростанции, крупные предприятия промышленности и связи, продовольственные склады, южная часть Мурманской железной дороги. Также было принято решение о создании партизанского (разведывательно-диверсионного) батальона, состоящего из жителей Восточной Карелии и Ингерманландии, эмигрировавших в Финляндию после Гражданской войны.

Стратегия и тактика действий финских войск при отходе к «линии Маннергейма» были очень похожи на те, которые планировали применить в случае агрессии репрессированные советские военачальники. Во-первых, финны первыми во Второй мировой войне использовали тактику «выжженной земли»: все гражданское население с оставляемой территории эвакуировалось, а дома и постройки сжигались, чтобы в них не могли разместиться советские войска. Во-вторых, противник с первых дней боев широко применял мины и мины-ловушки. Командующий Ленинградским военным округом К. А. Мерецков впоследствии отмечал:

«Отступая, финны эвакуировали все мирное население, перебили или угнали домашний скот и опустошили оставляемые места. То тут, то там валялись в селениях и на дорогах брошенные как бы впопыхах велосипеды, чемоданы, патефоны, часы, бумажники, портсигары, радиоприемники. Стоило слегка сдвинуть предмет с места, как раздавался взрыв. Но и там, где, казалось, ничего не было, идти было опасно. Лестницы и пороги домов, колодцы, пни, корни деревьев, лесные просеки и опушки, обочины дорог буквально были усеяны минами. Армия несла потери. Бойцы боялись идти вперед… Между тем никакими эффективными средствами против них мы не располагали и к преодолению подобных заграждений оказались неподготовленными».

К разминированию и созданию средств обнаружения мин были привлечены немногие выжившие советские диверсанты.

«Финны, – впоследствии вспоминал И. Г. Старинов, – не жалели мин. Некоторые из их минных устройств оказались довольно хитроумными. Мы сразу столкнулись с минами-сюрпризами самых различных видов, с противопехотными минами, с неизвестной нам металлической противотанковой миной, которая, впрочем, взрывалась иногда и от тяжести человека. <…>

Но пока инструкция дойдет до войск! Пока бойцы изучат ее! А мины всюду: на дорогах, на мостах, железнодорожных путях, покинутых домиках. Мины таятся под снегом, прячутся под кучами хвороста, под небрежно брошенными на обочине дорог досками, под колесами оставленных повозок, даже под трупами убитых вражеских солдат…»

Лишение красноармейцев мест для ночлега в тепле и минная война были первыми этапами финской маневренной оборонительной стратегии. Затем в дело вступили финские разведывательно-диверсионные группы. Эти группы действовали в тылу советских войск очень эффективно: сказалась заблаговременная политическая, психологическая, организационная, специальная военная подготовка, прекрасное знание предстоящего театра военных действий, готовность к применению требуемых тактических приемов.

«В первой половине декабря 1939 г. на участке Карельского пограничного округа, – отмечается в современном труде по истории пограничных войск России, – развернулись ожесточенные бои. <…> Здесь диверсионные группы и отряды финнов не только нападали на тыловые учреждения действующей армии, но и нарушали государственную границу, совершали налеты на пограничные подразделения, пытались вести разведку нашей территории и т. п. <…>

Особенно активизировалась деятельность отрядов и групп противника, пытавшихся прорваться через линию государственной границы в целях совершения диверсий в январе 1940 г. В этот период на участках всех пограничных отрядов северозападной границы значительно увеличилось количество случаев ее перехода подразделениями противника (включительно до роты) для совершения диверсий на нашей территории, уничтожения пограничных подразделений, выполнения разведывательных задач. Отмечались также случаи проникновения в наш тыл на глубину до 10 километров мелких групп в целях разведки, минирования дорог и лыжных троп, разбрасывания антисоветских листовок, нарушения телефонной связи».[133]

Бои на коротких дистанциях между финскими РДГ и красноармейцами наглядно продемонстрировали возможности компактного автоматического оружия, которого бойцам РККА и пограничникам НКВД, особенно разведчикам и диверсантам, остро не хватало.