Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов

В феврале 1928 г. он вступает в ряды Всесоюзной Коммунистической партии большевиков – ВКП (б). (Партия получила новое название – Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков) на XIV съезде в 1925 г. в связи с образованием СССР.)

В августе 1928 г. наш герой получает очередное повышение и переводится в столицу тогдашней Украины г. Харьков, где назначается помощником уполномоченного секретного отделения Харьковского окротдела ГПУ УССР. Секретный, а с марта 1931 г. секретно-политический отдел в составе Секретно-оперативного управления ОГПУ и его отделения на местах занимались постановкой на оперативный учет выявленных членов небольшевистских партий и организаций: анархистов, меньшевиков, эсеров, кадетов, октябристов, сионистов-бундовцев, националистов различных направлений и других, а также борьбой с активными антисоветскими партиями и группами, работой в среде творческой интеллигенции и духовенства. В том же году Павел вступает в брак с коллегой по работе Э. К. Кагановой.

Затем, в отрезок времени до 1930 г. (более точные данные в личном листке по учету кадров отсутствуют) П. А. Судоплатова переводят в центральный аппарат ГПУ УССР и назначают помощником уполномоченного Отдела информации и политического контроля. Этот отдел был образован путем слияния в ноябре 1925 г. двух отделов – информационного и политконтроля – в единую структуру. Подчеркнем, что в личном листке по учету кадров рукой Павла Анатольевича указана должность именно помощника уполномоченного. Об этом периоде работы нам известно мало, вероятнее всего, в новой должности сочетались как оперативная, в том числе агентурная, так и аналитическая составляющие.

«Мой рабочий день, – вспоминал П. А. Судоплатов, – начинался в десять часов утра и заканчивался в шесть вечера с коротким перерывом на обед. После этого шли встречи с осведомителями на явочных квартирах. Они продолжались с половины восьмого вечера до одиннадцати. Затем я возвращался на службу, чтобы доложить начальству о полученных мною оперативных материалах.

С 1922 г. ГПУ, а позднее НКВД – КГБ и служба внешней разведки при принятии важных решений в вопросах внешней и внутренней политики государства должны были стать основным источником информации для всех уровней советского и российского руководства. И сегодня руководство страны получает ежемесячные доклады о положении в государстве от органов госбезопасности по линии агентуры. Подобного рода доклад включает изложение внутренних трудностей и недостатков в работе различных организаций, предприятий и учреждений…

По иронии судьбы отделение информации нашего отдела возглавлял бывший царский офицер Козельский, происходивший из древней и обедневшей дворянской семьи. Хотя этот человек и служил в царской армии, его симпатии к большевикам, проявившиеся в годы революции, позволили ему завоевать наше доверие. В 1937 г. он покончил самоубийством, чтобы избежать ареста во время кампании чисток…»[104]

А тем временем в ОГПУ и его подразделениях на местах начинается очередная реорганизация, связанная с борьбой за власть в высших эшелонах партийно-государственной власти. Летом 1928 г. заместители председателя ОГПУ Г. Г. Ягода и М. А. Трилиссер не поддержали предложение Сталина и его сторонников о применении чрезвычайных мер в отношении лидеров оппозиции, поэтому вначале устранение кадров в ОГПУ происходило путем их перемещения на хозяйственную и советскую работу. Так, в августе 1931 г. по делу «Весна» сняты с постов Л. Н. Бельский, полпред ОГПУ по Московской области; И. А. Воронцов, начальник Административно-организационного управления; Е. Г. Евдокимов, начальник Секретно-оперативного управления; С. А. Мессинг, начальник Иностранного отдела; Я. К. Ольский, начальник Особого отдела.

Личный листок по учету кадров П. А. Судоплатова

Дополнение к личному листку по учету кадров П. А. Судоплатова

В 1930 г. П. А. Судоплатова переводят в резерв назначений ГПУ УССР, а затем отправляют заведующим культурно-воспитательной частью трудовой коммуны ГПУ УССР для правонарушителей в селе Ладан под городом Прилуки. «Между тем, – вспоминал он об этом периоде, – работа шла своим чередом, и я получил новое – весьма необычное, но весьма важное – задание, которое совместно контролировалось руководителями ОГПУ и партийными органами. Моя новая должность называлась: комиссар спецколонии в Прилуках для беспризорных детей. После Гражданской войны подобного рода колонии ставили своей целью покончить с беспризорностью детей-сирот, которых голод и невыносимые условия жизни вынуждали становиться на путь преступности. На содержание этих колоний каждый чекист должен был отчислять десять процентов своей заработной платы. При колониях создавались мастерские и группы профессиональной подготовки – трудовой деятельности ребят придавалось тогда решающее значение. Завоевав доверие колонистов, мне удалось организовать фабрику огнетушителей, которая вскоре начала приносить доход.