Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов

При наборе людей мы пошли по пути, подсказанному опытом финской войны, – задействовали спортивно-комсомольский актив страны. ЦК ВЛКСМ принял постановление о мобилизации комсомольцев для службы в войсках Особой группы при НКВД. Мы мобилизовали выпуски Высшей школы НКВД и разведчиков Школы особого назначения, а также молодежь из органов милиции, пожарной охраны. <…> В наше распоряжение по решению ЦК ВКП (б) перешел весь резерв боеспособных политэмигрантов, находящихся на учете в Коминтерне».

Первым начальником войск Особой группы при наркоме НКВД стал комбриг П. М. Богданов, один из руководителей Управления пожарной охраны НКВД; военкомом – инженер (впоследствии офицер-чекист) А. А. Максимов; заместителем начальника – полковник М. Ф. Орлов; начальником штаба войск ОГ – подполковник В. В. Гриднев. Формирование войск ОГ велось в г. Москве на стадионе «Динамо».

Школа особого назначения

Комплектование спецназа личным составом происходило из состава наркоматов внутренних дел и государственной безопасности; из Высшей школы НКВД СССР и Курсов усовершенствования НКГБ СССР; из НКВД – НКГБ республик и УНКВД – УНКГБ краев и областей; из представителей саперных подразделений дивизии особого назначения НКВД СССР им. Ф. Э. Дзержинского и 3-го полка МПВО НКВД СССР; из органов милиции и пожарной охраны НКВД СССР; из спортсменов Центрального института физической культуры и добровольных спортивных обществ; из комсомольцев по разверстке ЦК ВЛКСМ; из спецконтингента Коминтерна.

Уже на четвертый день после гитлеровского нападения 140 слушателей основного отделения Высшей школы НКВД были откомандированы в специальный отряд при Особой группе НКВД, 27 июня 1941 г. отряд пополнили 156 слушателей курсов усовершенствования руководящего состава школы, а 17 июля – 148 слушателей литовского, латвийского, польского, чехословацкого и румынского отделений курсов.

М. Ф. Орлов, командир ОМСБОН НКВД СССР в 1941–1942 гг.

В. В. Гриднёв, командир ОМСБОН НКВД СССР в 1942–1943 гг.

В момент формирования подразделение спецназа организационно состояло из пяти отрядов по сто человек в каждом, а также саперно-подрывной роты численностью 90 человек. А через несколько дней войска Особой группы НКВД СССР были переформированы в две бригады: 1-ю (командир – полковник М. Ф. Орлов) и 2-ю (командир – подполковник Н. Е. Рохлин).

1-я бригада была сформирована 6 июля в составе четырех батальонов: 1-го – из личного состава слушателей учебных заведений НКВД и НКГБ; 2-го – из спецрезерва Коминтерна, костяк которого составляли бывшие бойцы и командиры испанских интернациональных бригад; 3-й и 4-й – из спортсменов Центрального института физкультуры и спортивных обществ Москвы, а также добровольцев из числа рабочей молодежи. 2-я бригада была сформирована 16 июля 1941 г. Ее костяк составляли сотрудники органов госбезопасности и внутренних дел, и в том числе милиции и пожарной охраны, а также добровольцы из числа студентов московских вузов. Батальоны бригады делились на отряды, а отряды – на спецгруппы. В штатах войск Особой группы числились также три отдельные роты: саперно-подрывная, связи и автомобильная, а также школа специалистов (разведчиков и диверсантов), напрямую подчиненная ей.

Уже к концу июня стало ясно, что на фронтах складывается крайне неблагоприятная для Красной армии ситуация. Через неделю после начала войны, 29 июня 1941 г., вышла совместная директива ЦК ВКП (б) и СНК СССР «О мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков». В директиве, в частности, указывалось:

«В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т. д. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».

Из текста директивы можно сделать вывод, что организация партизанских и диверсионных действий в тылу немецких войск высшим военно-политическим руководством СССР рассматривалась не только как задача вооруженных сил, а как одна из важнейших политических задач партийных и советских органов. Несомненно, что с чисто военной точки зрения данный документ был пропагандистским лозунгом, поскольку никакой руководящей партийной или государственной структуры, предназначенной «для разжигания партизанской войны» летом 1941 г. еще не существовало. Но, с другой стороны, директива имела колоссальное политическое значение. В тяжелейших условиях, когда многие местные органы власти в прифронтовых районах были деморализованы, этот документ мобилизовал тех, чей дух не сломился перед лицом наступающего врага, кто, даже оказавшись за линией фронта, мог собрать силы для ведения борьбы с противником.