Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов

5 июля 1941 г. конспиративное существование Особой группы было легализовано приказом наркома внутренних дел СССР. Новый (старый) руководитель группы – майор государственной безопасности П. А. Судоплатов и его заместители Н. И. Эйтингон и Ш. О. Церетели продолжили работу в условиях жесточайшего лимита времени и кадров.

Узнав об утечке информации, 7 июля 1941 г. начальник 3-го отдела I Управления НКГБ СССР за № 8 /1431 ориентировал П. А. Судоплатова «о фактах распространения гражданином Болгарии „П“ слухов о том, что якобы по поручению НКВД СССР он должен вылететь на самолете в Болгарию с каким-то заданием». Павел Анатольевич отреагировал незамедлительно и потребовал от Н. Эйтингона, В. Дубовика и А. Галкина: «Срочно отозвать из групп лиц, отрицательно себя зарекомендовавших».

К сожалению, его решение оказалось запоздалым, слухи о предстоящей высадке разведывательных групп в Болгарии с целью организации восстания «пошли гулять» среди более чем тысячной болгарской колонии коминтерновцев в Москве.

«Каждый болгарский политэмигрант, – вспоминал И. Винаров, – считал своим долгом, делом личной и революционной чести идти в самое опасное место боя. Некоторых из них, кто не имел необходимого опыта работы во вражеском тылу, мы не вызывали, но каким-то образом они узнали, что наши группы готовятся к отправке туда, в Болгарию, и шли сами – и не раз, – настаивали, просили, умоляли принять их, чтобы встать в ряды первых, кто отправится сражаться на родную землю. Все они с трогательным волнением высказывали свои просьбы. А ведь просили только о том, чтобы им разрешили сражаться».

В этой связи нельзя было исключать и того, что вражеские спецслужбы, возможно, в том или ином виде получили (либо могли получить) информацию о планируемой операции. Последующий ее провал, когда большинство разведчиков были выслежены, а затем уничтожены или захвачены в плен, объясняется не только техническими и организационными просчетами при подготовке групп, но и тем, что противник, видимо, действительно мог заблаговременно узнать о готовящейся заброске в Болгарию. Но тогда, в июле сорок первого, как П. А. Судоплатов, так и его подчиненные вряд ли рассчитывали на подобный ход развития событий. Безжалостное военное время подгоняло их вперед.

Отсеяв нескольких явных болтунов, они определились по составу резидентуры, и 8 июля 1941 г. первые 32 добровольца приступили к подготовке на спецдачах НКВД неподалеку от станций Сходня, Быково и Можайское. В течение недели под руководством опытных инструкторов члены создаваемой резидентуры занимались интенсивной боевой подготовкой.

«Подготовка, – вспоминал И. Винаров, – началась с частью людей еще в Москве: там многие обучались стрельбе из различных видов оружия. После мы собрали людей в окрестностях столицы и организовали теоретические и практические занятия по минно-подрывному и радиоделу, прыжкам с парашютом. Изучали обстановку и политическое положение в стране и прочее… Занятия по минно-подрывному делу проводил инженер Басил Додев. Отличный электротехник, в недавнем прошлом главный инженер крупного московского завода, мой сотрудник по работе в 1924–1930 гг. в Вене».

В то время когда «Братушки» уже готовились к операции, в Коминтерне работа по подбору кадров продолжала набирать обороты. 11 июля в обращении к Берия Димитров писал:

«Кроме наших людей, которых отбираем и отдаем т. Судоплатову и V Управлению РККА, мы подобрали, проверили и подготовили группы иностранных коммунистов для партийно-политической работы и организации партизанского движения в Германии, Польше, Венгрии, Прикарпатской Украине и Болгарии.

Списки и справки на эти группы первой очереди отправили сегодня т. Меркулову. Немецкая группа – 11 человек, польская – 12 человек, венгерская – 12 человек, прикарпатско-украинская – 7 человек и болгарская – 11 человек.

Одновременно проверяем и подготовляем людей для групп второй очереди, а также для групп в другие страны…»

К сожалению, основная работа специальных структур Коминтерна по организации партизанского и диверсионного движения в странах Европы после 22 июня 1941 г. по большей части строилась на сиюминутной импровизации. Создававшаяся с 1926 г. и существовавшая на случай войны западных стран с СССР партизанская и диверсионная сеть в сопредельных государствах после 1936 г. почти полностью была разрушена. Перебросить разведывательно-диверсионные группы (а также оружие, снаряжение, продовольствие, питание для раций и т. п.) в тыл противника гораздо сложнее, чем активизировать заранее подготовленные обученные, идеологически мотивированные группы, имеющие на секретных базах необходимые запасы оружия, боеприпасов, питания, средств связи и средств передвижения. Именно такую же тактику на начальном этапе успешно использовали специалисты абвера, фактически перехватив наработанную ИККИ тактику и применив ее против ее же создателей.