Диверсанты Судоплатова. Из Погранвойск в Спецназ

– Я младшего сына с собой возьму, – понемногу сдавал позиции Илья Бажан. – Ему всего девять годков, пусть при мне остается.

– Забирай, – согласился Журавлев. – А теперь у нас разговор с Андреем Зиняковым будет. Прежде всего поздравляю с новым назначением.

Он крепко пожал руку лейтенанту.

– Спасибо. Только поздравлять-то не с чем. Сами знаете, в каком мы положении.

– В чем нуждаетесь в первую очередь?

Андрей Зиняков достал из планшета листок бумаги.

– Если сможете помочь патронами, очень выручите. У нас два ручных пулемета Дегтярева, винтовки, три автомата «ППШ» и несколько трофейных «МП-40».

– Четыре «ППШ», – поправил его Журавлев и снял автомат с плеча Бажана. – Он вам теперь не нужен, Илья Карпович. У вас ведь пистолет имеется.

– Пожалуй, – после минутной паузы согласился тот. Наморщив лоб, потянул «ППШ» обратно и решительно заявил: – Я из отряда не уйду, буду со своими до конца. Меня партия на эту должность назначила.

– Не дурите, товарищ Бажан, – сказал Журавлев. – Вы уже приказ подписали о назначении лейтенанта Зинякова.

– Я буду исполнять обязанности комиссара.

– С девятого октября сорок второго года институт комиссаров отменен. В Красной Армии введено единоначалие, а политруки и комиссары именуются теперь заместителями командиров по политчасти.

– Я такого указа не видел, – упрямился бывший командир отряда. – Но товарищу Зинякову мешать не буду. У него военный опыт, образование, а я займусь моральным духом бойцов.

Разговор тяготил всех и напоминал торговлю. Кое-как успокоили Бажана, а Зинякову пообещали передать тысячу винтовочных и пятьсот автоматных патронов.

– Завтра получите на этом же месте, – подвел черту капитан Журавлев. – Надеюсь, они будут использованы для активной борьбы с врагом. Кстати, тридцать бойцов – это мало. Планируете расширить отряд?

– Конечно. Надежные люди есть. Вчера приняли двух ребят.

– Осторожнее с приемом. В шпионов играть не будем, но немцы вам наверняка постараются подсунуть своих людей.

– Проверяем, – коротко отозвался лейтенант.

Через двое суток наконец появился долгожданный транспортник «Дуглас». На поляну, освещенную по периметру кострами, приземлились восемь парашютистов и были сброшены четыре грузовых парашюта.

Возглавлял группу, к немалому удивлению Журавлева, его бывший политрук заставы Илья Борисович Зелинский.

В ведомстве НКВД, с подачи Лаврентия Берии, не очень-то жаловали политработников, считая, что они не нужны. Особенно в тылу врага, куда забрасывали бойцов и командиров и без того трижды проверенных, не нуждавшихся в идейных наставниках.

Почти два месяца отряд Журавлева воевал без партийного руководства, и воевал, как было признано, неплохо. Обязанности комиссара формально исполнялись парторгом, одним из сержантов. Теперь появился подготовленный полит-работник, комиссар отряда.

Но пока решался вопрос, произошли изменения в структуре политического руководства. Старший политрук Зелинский теперь являлся лишь заместителем Журавлева, но по-прежнему именовался комиссаром особого отряда.

Впрочем, встреча старых товарищей была вполне теплой. В группе Зелинского были радистка, саперы-подрывники – очень нужные для отряда люди. В грузовых парашютах находились противотранспортные мины, взрывчатка, патроны, запасные батареи для раций, медикаменты.

Получили также теплое белье, с десяток меховых безрукавок, двадцать пар утепленных сапог, шапки, фланель для портянок. В одежде и обуви люди нуждались не меньше, чем в боеприпасах. Во время длительных переходов по бездорожью сапоги буквально сгорали, а вместо портянок использовали разное тряпье.

Зелинский привез свежие газеты. Больше всего бойцов интересовала обстановка в Сталинграде.

Однако, как было заведено в советских средствах массовой информации, сведения о Сталинграде ограничивались общими фразами. Защитники города мужественно отражают вражеские атаки, город держится.

– Ну, а ты что скажешь? – спросил комиссара Иван Макарович Журавлев.

– Тяжелая там обстановка. Наши части удерживают лишь узкую полоску берега. Немцы трубят, что после взятия Сталинграда война закончится, но город не отдадут, это точно.

– На Сталинграде свет клином не сошелся, – как всегда, напрямую рубанул Федор Кондратьев. – Кроме него, еще Россия есть, а ее хрена с два одолеешь.

– Ты такие мысли при себе держи, – усмехнулся новый комиссар. – Не забывай, чье имя город носит. И речи не может быть о сдаче Сталинграда.

– А как там американцы с англичанами? – спросил Журавлев, переводя разговор на другую тему. – Про второй фронт ничего не слышно?

– Пока нет. Но в Северной Африке генерал Монтгомери нанес фрицам крепкий удар. Одних немцев и итальянцев тысяч двести в плен взяли.

– Африка далеко, хотя приятно, что Гитлер снова в морду получил.

В командирской землянке не спали до утра, жадно слушали новости с Большой земли, отметили встречу привезенным спиртом и партизанским ужином из подстреленного кабана и соленых грибов.

На следующий день устроили банный день, выставив двойные посты, чтобы немцы не испортили праздник. Николай Мальцев кроме теплого белья получил овчинную безрукавку.