Диверсанты

— Чё я-то? — недовольно пробубнил рядовой. — Я вон, разложил уже…

— Выполняй.

— Есть… — обиженно отозвался солдат, уходя ко второй машине.

До Янычара донёсся его возмущённый голос:

— Чуть что, так Смирнов…

Капитан стряхнул наваждение, всё же подумав, что маслина сверху башенки из плова, сооружённой Негативом, — чёрная, как и тот глаз.

Старший лейтенант Юрий Шахов и лейтенант Виктор Седых, как ни странно, вспоминали об одном и том же: как в Новосибирском высшем военном командном училище, где получали военную специальность «Командиров подразделений войсковой разведки», сорвались в самоход — самоволку, привычнее говоря.

Причиной столь серьёзного дисциплинарного проступка послужили две девчонки, с которыми они познакомились на дискотеке. В этом совхозе курсанты отбывали трудовую повинность, обеспечивая училище стратегически необходимыми запасами картошки на зиму.

Поблизости работали студенты из госуниверситета, среди них преобладали девушки. Жили все там же, в совхозе, в разных зданиях, естественно.

Понятное дело, курсанты рвались к женскому полу, но командиры пресекали подобные попытки, чем ввергали будущих спецов разведки в уныние. А самое ужасное — никого не отпускали на местные дискотеки. Это было просто возмутительно, если учесть, что в самом совхозе, да в окрестных деревнях парней — раз, два и обчёлся. К тому же нормальных из этой славной когорты, приезжавшей по вечерам к временному общежитию студентов на мотоциклах, тракторах, а то и вовсе в кузове самосвала, практически не числилось: все, как один пьяные, выставляющие напоказ свою удаль и «деревенское происхождение».

Парни из студенческой среды оказались какими-то инфантильными, держащиеся особняком, не стремящиеся к охмурению слабого пола, ботаники, одним словом. Поэтому девчонки на дискотеках откровенно скучали. И вдруг случилось чудо — курсантов отпустили. Они под командованием лейтенанта строем пришли в местный клуб, а уж там им позволили быть самими собой — обычными молодыми парнями, только начинающими жизненный путь.

Кислые девушки воспряли духом, вся их скука вмиг улетучилась, даже музыка зазвучала как будто громче. Все местные удальцы мгновенно оказались в тени будущей элиты вооружённых сил, чем остались очень недовольны, строя планы мести «воякам», плохо понимая, чем для них может обернуться такая «мстя», ведь это были не просто курсанты военного училища, а почти спецназовцы-разведчики.

Быстрая музыка сменялась медленной, энергичные движения уступали место плавным, сердце замирало от близости партнёра противоположного пола.

Кружатся пары, звучит музыка…

Целая жизнь у каждого впереди, долгая, обязательно счастливая, непременно такая, как задумано.

Если бы не война…

Но тогда никто не думал о ней. Не думали даже курсанты, получавшие военную профессию, обучавшиеся навыкам эффективного уничтожения врага. Они ещё были обычными мальчишками.

Кружатся пары, звучит музыка…

До войны, большой войны, какой не было в стране со Второй мировой, оставались считанные годы, за которые мальчишки станут офицерами. Многие успеют пройти горнила локальных войн, кто-то сложит голову в том пекле, остальных же страшная своей бессмысленной жестокостью гражданская бойня разбросает по фронтам и войскам противоборствующих сторон. Станут не только собратьями по оружию, но и врагами те, кто ходил в одном строю, выкладывался из последних сил на марш-бросках, лежал на соседних койках, в свободные минуты бренчал на гитаре, слушал незатейливые песни о подвигах простых солдат, верой и правдой служивших стране.

А пока они учились эффективно отнимать жизни у ещё условного противника, ещё не хрипящего под реальным ударом ножа, когда тело дёргается в конвульсиях, а по руке сжимающей рукоятку, течёт горячая чужая кровь. Пока они не видели полных предсмертного ужаса глаз тех, кого предстояло убить своими руками. Они ещё не знают, что эти глаза потом не забудутся никогда, часто будут сниться и преследовать в периоды депрессии, которую ещё только предстоит глушить водкой.

Всё это ещё впереди…

Кружатся пары, звучит музыка…

Бек и Негатив познакомились с девчонками — Мариной и Настей. С ними они танцевали весь вечер, ревностно охраняя от посягательств со стороны.

Проводить, конечно же, девушек не получилось. Всё, что они смогли — это обменяться номерами телефонов, договорились звонить, писать «эсэмэски» и встречаться, когда повезёт с увольнительной в город.

Сорвались в самоход они ночью, выпрыгнув в окно со второго этажа. Инициатором был неугомонный Негатив, тогда ещё просто Витька Седых.

До временного студенческого общежития добрались тёмными улицами, под ленивое бреханье дворовых собак.

У общежития с одиноко горящей лампочкой у входа до сих пор стояли местные парни и девчонки из самых отвязных. Из видавшей виды иномарки бухала какая-то музыка, доносился смех и отборный мат, ветром принесло запах табачного дыма.

Парни подошли, с внутренним удовлетворением отметив, что Насти и Марины в этой компании нет, и попросили вызвать девушек.