Диверсанты

— Есть, — коротко ответил тот.

— Я тоже поеду, парни мои там, — сказал Туркалёв.

— Дело твоё, — согласился офицер.

Янычар помог Вике и скрюченному от холода оператору, обхватившему камеру, забраться на броню, легко залез сам, снова стукнул прикладом. БТР рыча, тронулся с места.

Когда группа журналистов разместилась с горем пополам внутри БТРа, Негатив, успевший познакомиться с симпатичной журналисткой, обратился к девушке:

— Наташа, должен вам сообщить, что ездить внутри не рекомендуется.

— Почему? — удивилась девушка. — Там же специально для этого всё устроено.

— Лучше вам этого не знать, уверяю вас, — совершенно серьёзно ответил Седых, зная, что случается с сидящим внутри десантом, если в машину попадает, к примеру, выстрел из «Мухи»: от избыточного давления людей размазывает по стенкам. Зрелище не для слабонервных.

— Самое правильное — ехать на броне, — добавил он.

— Да, я видела, все военные так ездят. Я думала, внутри места не хватает, — сказала Наташа.

— Нет, Наташа, не поэтому. Давайте, я вам помогу.

Устроившись на броне, Негатив предложил:

— Металл холодный, садитесь ко мне на ноги.

— Ой, что вы, Виктор, неудобно.

— Неудобно штаны через голову надевать и на потолке спать: одеяло падает. Вам надо о здоровье заботиться, вы — будущая мать.

— А как же вы?

— А у меня поджопник есть, — Негатив показал кусок полиуретанового коврика, вырезанный овалом, имеющий отверстия, с пропущенным в них обычным ремнём, держащимся на поясе. — Я его вот так сдвигаю на «пятую точку» и сажусь.

— Действительно, удобно. А вы можете одолжить мне… э-э… эту штуку на время поездки?

— А как же я, Наташенька? Ведь я — будущий отец пятерых девочек.

— Почему пятерых и почему девочек? — удивилась журналистка.

— Ну, пятерых, это я так, для примера, будет больше, а девочек, потому что мальчики — к войне.

— Какая грустная примета, — поделилась мнением девушка.

— И не говорите, Наташенька. Поэтому мне себя надо беречь, — Негатив снова перевёл разговор в нужное ему русло. — Садитесь, не стесняйтесь. Здесь так принято. Всех женщин перевозят так.

— В самом деле? Ни разу не видела, — скептически отозвалась девушка.

— Это потому что вам всё время попадались неотесанные мужланы.

— Но вы же не такой, Виктор?

— Конечно, нет. Разве может русский офицер быть таким?

— Ну, хорошо, Виктор, вы меня убедили, — девушка удобно устроилась у него на ногах.

В это время БТР тронулся с места. Всю дорогу Негатив развлекал журналистку байками и присказками, не давая скучать ни минуты. Остальные парни только хмыкали, как лихо у него получается общаться с противоположным полом.

Когда бронетранспортёр замер у штаба полка, Седых помог девушке спуститься и предложил:

— Наташенька, вам ведь нужен убойный материал?

— Конечно. А что вы можете предложить?

— У меня тут на примете есть один склад, мы с ребятами как раз туда направляемся. Там несёт нелёгкую службу весьма примечательный старшина. Так вы знаете, Наташенька, у него есть всё. Вы понимаете? Если у него чего-то нет, то это просто недоразумение природы, которое старшина обязательно исправит.

— А в чём убойность материала?

— Как в чём? — натурально удивился Негатив. — Напишете о том, что наша армия могла бы быть экипирована намного лучше, чем есть.

— Этим никого не удивишь, — сказала девушка. — Хотя, знаете, в этом что-то есть. Не убойное, как вы выразились, а наоборот, бытовое, повседневное, что обычно проходит мимо наших читателей, напичканных информацией о боевых действиях. Надо показывать войну и с другой стороны.

— Вот-вот, я и говорю, — подхватил Негатив.

— Хорошо, пойдёмте, поговорим с вашим старшиной, у которого есть всё.

Старшина находился на складе, заваленном какими-то тюками, заставленном ящиками, коробками. Кроме него в ангаре никого не было, что, в общем-то, выглядело странным: обычно ему помогал взвод солдат не меньше, чего-то переставляющих, таскающих, загружающих, выгружающих.

Увидев вошедших, старшина — суховатый маленький суетливый мужичок лет пятидесяти, подслеповато прищурился.

— Здорово, Петрович, это мы, земляки твои — Негатив и Бек. С нами двое наших братьев по оружию и очень известная журналистка.

— Здорово, Витя, здорово. А журналистка зачем? — забеспокоился старшина.

— Она хочет написать о тебе, скромном труженике военных будней.

— Хули обо мне писать? Писать надо о вас.

— Не, Петрович, о нас не надо, мы люди тихие, незаметные, профессия у нас такая. А чё ты щуришься? Очки где твои?