Дивертисменты

Привратник, кухарка, садовник и горничная, заранее нанятые новым Хозяином, наблюдая за машинами, подпирали стену около портала. «Их тут целый полк», – вздохнула кухарка. И все печально закивали головой.

В хвосте каравана грузовиков показался один-единственный автомобиль, и находился в нем лишь новый Хозяин «Скалы». «Куда ни шло», – с облегчением вздохнул садовник. А горничная горячо заключила: «И то верно».

2

«Мальчик, прямо мальчик», – сказала горничная, поправляя волосы и стараясь искоса поглядеться в стеклянную Дверь чулана. «Ну что ж, – сказал садовник, положив мокрый от пота берет на кухонный стол и вытирая лоб большим красно-желтым платком. – Мальчик с лицом старика. Взбредет же в голову… – и стал рассказывать, как Хозяин „Скалы“ уперся, требуя упрятать горшки с розами промежду пальмовых листьев. – К тому же, – добавил садовник, многозначительно поглядев на служанку, – едва держится на ногах». – «Еще бы, – ответила она гневно, – после того как бедненькому прострелило спину».

3

«Да он не от мира сего! – заявил привратник, который помимо прочего был комнатным слугой Хозяина „Скалы“. – Сидит за своими книгами, одежда как у священника, и чуть что – „не будете ли вы столь любезны“, „будьте добры“, „премного благодарен“. Да что там, даже прощения у меня попросил, когда я опрокинул на него кофе». Кухарка, подбоченившись, воскликнула: «Одежда как у священника! Поглядели бы на него, когда он вернулся с верховой езды! Весь грязный, в сапожищах… Варвар, да и только, вот что я вам скажу. А как ром у меня просит, так ругается, что – тьфу! Ишь какой! Даже муж мой покойник…» – «Ладно, ладно, – сказал привратник, рассеянно пересчитывая монеты. – С кем не бывает».

4

«А я говорю – старик, – сказал садовник, обрушивая кулак на столешницу, – песок сыплется». – «Нет, вы только послушайте его! – завизжала горничная. – Старик! Сказки-то не рассказывай! Может, у него мысли как у старика, а чего другое!…» – «Конечно, – примирительно сказал привратник, – немного лысоват и закостенел, но уж не настолько старый. Да и потом, когда блондин…» – «Это лысый-то блондин!» – «Прямо негр какой или индеец!» – как отрезала кухарка, призвав в свидетели небо. И тут все чуть было не прибегли к последним бесспорным доводам, когда привратник, который что-то когда-то читал и поэтому слыл интеллектуалом, перехватил занесенный кухаркин кулак и потребовал спокойствия и внимания. «Странно как-то, – сказал он. – Получается, говорим мы о четырех разных людях. А если покумекать, все вчетвером мы и видели-то его лишь один раз, когда он приехал, в меха закутанный, что твой медведь. Может, в доме три самозванца? Предлагаю всем вместе тут же и пойти к нему. Он в своем кабинете, я только что оттуда».

5

Хозяин «Скалы» сидел за своим столом, но не писал, голова его была откинута на высокую спинку кресла, он был неподвижен в струившемся из окна сероватом свете. «Если это и есть Хозяин, то он мальчик», – сказал пораженный садовник. Горничная закрыла лицо руками: «Ты был прав, страшенный старик, да и только». Привратник, отступив на шаг, перекрестился: «Чистый дьявол!» А кухарка, сложив руки на переднике, глядела на Хозяина «Скалы» с блаженным выражением. Тогда полицейский, который начал выказывать первые признаки беспокойства, сердито дернул ее за рукав: «Ну чего глазеть? Стул-то пустой».

О зеркале

1

Произошедшая с ним перемена была полной. Он проснулся левшой, хотя всегда пользовался только правой рукой. И вот другая, обычно такая смирная и неумелая, приобрела левые наклонности. Друзья, видя, как он держит бокал, в крайнем удивлении судачили: «Левша, да и только!»

Он был республиканцем, а проснулся монархистом. Ему нравились дети, а в этот вечер он купил у продавца воздушных шаров все его шары и кончиком горящей сигары (до этого он не курил) взорвал их все, один за другим, перед толпой перепуганных ребятишек.

Он был учтив, как истинный кабальеро, а тут на его губах появилась грубая и наглая ухмылка мужлана. Чем это объясняется? Ужасным преступлением.

2

В тот вечер, поправляя изысканный галстук, он в который раз подумал, не является ли на самом деле большое зеркало дверью, полушутя он выставил ногу – и не почувствовал никакого препятствия. Бочком он протиснулся в зеркало, сделав инстинктивное движение человека, проникающего в узкий проход. Чрезмерная услужливость его отражения должна была предостеречь его, но кто станет думать о собственном отражении, которое похоже на лакея, чья верность не подлежит обсуждению. Он не обратил на это ни малейшего внимания.

На нем был зимний вечерний костюм, а в коридоре зеркала царила неимоверная духота. «Дойду до поворота», – подумал он, – до поворота, за которым в зеркале, как он всегда считал, ждут самые неожиданные и любопытные встречи. (Тут кончалось совпадение в обоих помещениях пространств – зеркального и его комнаты. За поворотом и начнется самое удивительное.)