Дивиденды на смерть

— Их и не будет! Будет лишь справедливая кара за совершенные преступления. В общем, тебе следует находиться вблизи особняка без четверти двенадцать. И ради Бога, не врывайся в дом с дивизией полицейских, пока не начнется стрельба. Иначе испортишь весь спектакль.

— Стрельба? Послушай, Шейн…

— Это только предположение. — Положив трубку, он подкрепил силы очередным глотком из бутылки. Потом, сунув ее в карман, заторопился вниз, снова ощущая себя почти нормальным человеком.

У стойки администратора он рассчитался за принесенное ему в номер спиртное и пешком направился в студию Пелхэма Джойса. Старик встретил его в дверях в состоянии сильного возбуждения.

— Наверное, ты к этому приложил руку, — заметил он.

— Не понимаю, о чем речь.

— О некоем мистере Гордоне. Десять минут назад он позвонил, сказав, что я рекомендован ему как лучший знаток искусства в городе. Потом попросил, чтобы сегодня в полдень я поехал с ним по какому-то адресу и подтвердил подлинность Рафаэля. Сказал, что собирается приобрести полотно. Среди моих знакомых нет никого по фамилии Гордон.

Сев в кресло, Шейн громко рассмеялся:

— Я предложил ему привести искусствоведа по своему выбору.

— Значит, ты все же причастен к этому делу?

— Абсолютно нет. Вашего имени я не упоминал Видимо, он сам навел справки. Но, клянусь Богом, лучшего эксперта для этого Рафаэля он не смог бы найти.

Вновь опустившись в кресло, он продолжал смеяться пока на лице Джойса не появилась улыбка понимания.

— С картиной ничего не случилось? — спросил Шейн.

Джойс подошел к столу, на котором лежало полотно, свернул его в трубочку и обернул коричневой бумагой. Взяв рулон, Шейн поблагодарил, сказав, что они встретятся около одиннадцати сорока.

Потом он вернулся в свой отель. Он невесело усмехнулся, когда, открыв дверь, увидел, что ночью в его отсутствие кто-то устроил в номере тщательный обыск, не потрудившись скрыть следы своих действий. Дверной замок на этот раз взломан не был, Мистер Рэй Гордон был джентльменом с солидным опытом в подобных делах.

Открыв холодильник, Шейн вынул баночку с салатом. Ожерелье из жемчуга было на месте. Поставив банку обратно, он сел среди беспорядочно разбросанных вещей и принялся в ожидании одиннадцати часов курить одну сигарету за другой.

Ровно в одиннадцать он встал и, держа под мышкой свернутую в рулон картину, вышел. В вестибюле он сказал дежурному клерку, что в его номере побывали грабители, и попросил прислать горничную навести порядок.

Потом он сел в машину и, неловко держа руль левой рукой, повел ее по дамбе через залив Бискейн к дому Брайтонов.

XV

Остановившись возле въездных ворот, Шейн увидел двоих прогуливающихся пешеходов, в одном из которых он узнал полицейского детектива из Майами-Бич.

На пляже в купальном костюме бесцельно бродил еще один тип, а четвертый стоял за гаражом, прижавшись к пальме. Во избежание случайностей полиция устроила надежную ловушку. Припарковав машину, Шейн поднялся по ступенькам веранды, держа в руках драгоценный сверток.

Открыв дверь, пожилая горничная сказала, что его ожидают в библиотеке. Когда Шейн шел через холл, часы показывали одиннадцать двадцать восемь.

При виде Шейна двое мужчин, один из которых был мистер Монтроуз, а другой, по всей видимости, Д. К. Хендерсон, поднялись с кресел. За ними на стуле с прямой спинкой сидел с флегматичным видом шофер Оскар.

— Мистер Шейн! — Мистер Монтроуз подался вперед, возбужденно потирая руки. Его глаза были прикованы к обернутому бумагой продолговатому предмету в руке Шейна. — Она при вас?

— Естественно. — Шейн неловко переместил сверток в правую руку, а левую протянул мистеру Монтроузу. Потом кивком головы указал на сумрачного шофера: — Что делает здесь эта обезьяна?

— Вы имеете в виду Оскара? Ха-ха! — В смехе мистера Монтроуза не было заметно веселья. — Я чувствовал понятное беспокойство, находясь в одиночестве с такой большой суммой денег. Поэтому, учитывая трагические события последних дней, попросил Оскара быть моим телохранителем, пока сделка не завершится.

— Деньги у вас при себе? — нетерпеливо спросил Шейн.

— О да, конечно. — Мистер Монтроуз похлопал себя по нагрудному карману пиджака. — А у вас эта… эта…

— Рафаэль, — подсказал Шейн. Подойдя к столу, он положил на него рулон.

Хендерсон сделал шаг вперед, и тогда мистер Монтроуз воскликнул:

— Ах, Боже мой, я забыл представить вам мистера Хендерсона!

Кивнув искусствоведу, Шейн сказал:

— Проверьте картину и давайте кончать.

Облизав губы, мистер Монтроуз встал рядом с Хендерсоном, наблюдая, как тот разворачивает сверток. Он весь дрожал от возбуждения, глаза его лихорадочно блестели. Даже Оскар, казалось, почувствовал драматизм момента. Подойдя к столу, он оперся обеими руками о его край и с открытым ртом уставился на невыразительное сочетание тусклых тонов на холсте.

Быстрое дыхание Хендерсона сопровождалось странным немелодичным присвистом, исходившим из его ноздрей. Посмотрев несколько секунд на картину, он повернулся и кивнул мистеру Монтроузу:

— Она.

— Итак, я свои обязательства выполнил, — обратился к Монтроузу Шейн. — Разрешите получить деньги.