Дивизия без вести пропавших. Десять дней июля 1941 года на Лужском рубеже обороны

“Противник сражается упорно и имеет на своей стороне все преимущества местности… Даже если корпусу благодаря самоотверженности солдат доселе удавалось за один день преодолевать большие пространства и при этом громить крупные силы противника, то теперь этого вряд ли можно ожидать. Обусловленная местностью невозможность добиваться быстрых и решительных успехов за счет концентрации превосходящих сил, в первую очередь танков и артиллерии, приводит к трудному и долгому прогрызанию возникающей снова и снова обороны противника. Авангарды вынуждены в одиночку вести борьбу на главной дороге и по обе стороны от нее, в то время как крупные силы дивизий бездействуют в тылу на немногочисленных дорогах, потому что плохие дороги и болота не позволяют им осуществить развертывание. В этих условиях воздействие ударов вражеской авиации увеличивается, поскольку скопившиеся в ограниченном пространстве массы транспорта представляют собой заманчивые цели. Из всех этих сложностей я должен сделать вывод, что наступление корпуса весьма замедлится, и войска, которые ранее благодаря полноценному использованию своего вооружения продвигались на 50 км и более в день, вынуждены будут прилагать те же усилия, чтобы продвинуться не более чем на 10 км – при том, что преодолеваемые препятствия будут постепенно истощать их силы…

Не мне оценивать, должен ли корпус в этих условиях быть переброшен туда, где лучшие условия местности позволят ему продвигаться быстрее – я подразумеваю в первую очередь путь через Эстонию и дефиле у Нарвы на Ленинград. Однако я должен, по меньшей мере, просить о том, чтобы корпусу было разрешено развернуться влево между шоссе Псков – Ленинград и озером Пейпус. Это позволит отойти от большой дороги, которая ведет по плохой местности и привлекает в район, который, судя по карте, готовит меньше сложностей”[194]».[195]

Вот оно естественным образом рождающееся решение о совершении флангового маневра.

Какие еще здесь могут быть сомнения?

Исаев пишет далее: «Если уж обсуждать вопрос о том, чьи действия заставили немцев принять решение о смене направления наступления, то в качестве первого кандидата будут выступать остатки отброшенных от Пскова соединений, а не подразделения Лужской оперативной группы. На момент написания доклада Рейнгардта (12 июля) в бой успели вступить только части прикрытия Лужского рубежа».[196]

А. В. Исаев здесь явно недооценил «части прикрытия Лужского рубежа»; 177-я дивизия Машошина, артиллерия Одинцова, а также 21-я танковая дивизия Чеснокова и 24-я танковая дивизия полковника Родина действительно успели вступить в бой, и 1-я танковая дивизия немцев косвенно весьма высоко оценила их действия, запросив помощи 6-й танковой дивизии.

Да, спору нет. Отступающие подразделения кадровых войск, конечно же, отчасти сдерживали напор немцев. Но, безусловно, не они явились причиной флангового маневра. Однако не основной причиной поворота двух дивизий на Гдов были и «условия местности», о которых так много написано в немецких документах.

Причина совершения этого маневра немецкими военачальниками слагается из многих факторов.

Первый и главный фактор заключается в том, что произошло явное замедление продвижения вперед немецких ударных кулаков, что само по себе имеет под собой множество оснований и множество следствий.

Немецкая сторона главную причину видит здесь в качестве дорог и в условиях местности, очень неохотно упоминая и о возросшем сопротивлении наших войск.

Несостоятельность немецкой точки зрения при ближайшем рассмотрении становится очевидной.

Первое. Вряд ли кто-то, даже особенно пристально не изучая вопрос, будет настаивать на том, что дороги и условия местности до Пскова были на порядок лучше дорог и условий местности после Пскова. Болот же хватало и в Прибалтике, однако до этого немцы лихо мчались вперед и только хвастались, как легко они преодолевают эти самые условия местности и как быстро восстанавливают разрушенные мосты. Это не имело для них особенного, тем более решающего значения, наоборот, подчеркивало великолепную организацию саперных служб и войскового взаимодействия.

Второе. Вряд ли кто станет с пеной у рта доказывать и то, что, рванув по псковским лесам и перелескам, немцы нашли значительно более хорошие дороги и условия местности, чем на трассе Псков – Ленинград.

Соответственно, дело здесь не просто в дорогах и условиях местности, а в той системе оборонительных сооружений, которые успели возвести ленинградцы на главной дороге, ведущей к городу.

Следует их перечислить. Это и противотанковые рвы, и минные заграждения, и бетонированные, а кое-где и одетые в броню, снятую с кораблей, долговременные укрепленные огневые точки, это и умело использованные в инженерном отношении складки местности и речные преграды.

В общем, все то, о чем так хорошо сказано в Боевом дневнике 6-й танковой дивизии в приведенной немного выше выдержке. Напомню еще раз:

«Перед дивизией открывается нагромождение высот, что представляет возможность при наименьшем руководстве создать своеобразную крепкую оборону Ленинграда».