Дивизия имени Дзержинского

В доме жили многие высшие руководители пограничных и внутренних войск, тогдашняя элита этих формирований. Это были люди, прошедшие Первую мировую и Гражданскую войны. Активные строители нового, провозглашенного Октябрьской революцией социалистического общества, защитники Отечества, преданные народу большевики. Но их предали, ложно обвинив в предательстве, мифических заговорах, подменив систему правосудия дорогой на эшафот...

Среди тех, кто оказался на этой дороге, жители квартиры № 2 дома у Покровских ворот комбриг Иван Трофимович Луганец-Бовкун (Орельский) и его жена Нина Валентиновна. Волей судьбы он сменил мундир пограничника на костюм дипломата: он стал послом СССР в Китае. 11 июля 1939 г. в «Правде» появилось сообщение о гибели полпреда, его жены и шофера Чуприна. В некрологе, подписанном руководством НКВД, говорилось о больших заслугах И.Т. Луганца-Орельского, «крупного советского дипломата», смерть которого наступила в результате «нелепого случая». На самом деле все перечисленные лица стали жертвами специально разработанной операции с инсценировкой автокатастрофы на шоссе Кутаиси—Цхалтубо...

В доме все жильцы знали начальника войск Николая Кузьмича Кручинкина, участника Первой мировой и Гражданской войн, бывшего прапорщика, ставшего комдивом. На его гимнастерке поблескивали три ордена. Это был умный, волевой и деятельный военачальник. Он много читал, хорошо рисовал, имел множество друзей, был отличным семьянином. В середине 30-х годов он стал заместителем начальника пограничных и внутренних войск, а с апреля 1937 г. возглавил эти войска. В большой мере благодаря и его заботам закладывается, входит в строй и заселяется дом у Покровских ворот. Получила ордер на квартиру в нем и семья Кручинкиных. И кто бы мог тогда подумать, что спустя немного времени в одну из тревожных ночей раздастся стук в дверь и этой семье будет предъявлен другой ордер – на производство обыска.

Глава семьи уже в это время был арестован в Киеве. 29 января 1938 г. последовал приказ НКВД СССР о назначении комдива Кручинкина начальником Управления пограничных и внутренних войск УССР. С тяжелым чувством прибыл Николай Кузьмич на Украину, где он должен был сменить своего друга комдива Андрея Генриховича Лепина, освобожденного от должности. Менее двух месяцев пробыл на новом посту Кручинкин. В марте 1938-го и за ним пришли...

Маховик репрессий раскручивался все сильнее. Он ударял и по семьям. Жена Кручинкина Клавдия Александровна как ЧСИР («член семьи изменника родины») получила восемь лет Карлага и отбывала срок в «Алжире» – Акмолинском лагере жен изменников родины. Дети – их было двое – попали в Даниловский детприемник, откуда с большим трудом их удалось вызволить тете – Таисии Александровне Косолаповой, вырастившей и воспитавшей ребят.

В квартиру Кручинкиных № 64/46 вселился с большой семьей новый начальник войск комдив Александр Антонович Ковалев, переведенный из Ленинградского округа. Судьба его оказалась драматичной и загадочной. В 1939 г. при разделении Главного управления пограничных и внутренних войск на шесть самостоятельных главков он не получил назначения ни в один из них. Официально он был уволен «в запас НКВД» в мае 1939 г. Уже шла война, когда А.А. Ковалев поехал в командировку в Горьковскую область и... не вернулся. До сих пор нет точного объяснения, что с ним произошло. Семью не тронули, но и ничего толком не объяснили. Возможно, он покончил с собой из-за неопределенности своего положения.

В 47-й квартире жила семья Ульмеров. Комбриг Вольдемар Августович Ульмер, бывший заместитель начальника ГУПВ и затем ответственный сотрудник НКВД СССР, начальник оперативного отдела главка, был одним из самых образованных и эрудированных командиров. В семью беда пришла 30 апреля 1939 г., когда арестовали Вольдемара Августовича. 16 февраля 1940 г. Военная коллегия Верховного суда СССР, отлично сознавая, что концы с концами не сходятся, выносит «мягкий» приговор: десять лет лагерей. Все-таки шел сороковой год, волна репрессий немного стала спадать, смертными приговорами по горло насытились. Потомок шведов из Ревеля, сын рабочего, участник двух войн, бывший начштаба известной Богучарской дивизии Красной Армии, служивший затем в пограничных и внутренних войсках, с отличием закончивший Военную академию РККА, дважды орденоносец, премированный за свое усердие и достигнутые успехи легковым автомобилем, оказался под стражей. Жена и трое детей не теряли надежды на его скорое возвращение, хотя их всех выселили в один из домов на 3-й Мещанской улице.

Старший сын, Георгий, студент, доброволец, погиб на войне. Весть об этом дошла до отца, узника ГУЛАГа. Сохранилось его письмо семье: