ДИВИЗИОН

Доложив по радио в дивизион, я стал ждать дальнейших распоряжений. Честно говоря, я не знал, что можно предпринять в такой ситуации. Наше кольцо вокруг хутора и так было достаточно редким, и снять из оцепления людей для отправки к базе ОУН было невозможно. Вскоре радист передал распоряжение Васильева, ждать начальника разведки, который направился к нам.

Появившийся начальник разведки дивизиона, капитан Суховей, подробно расспросил мальчишку о ОУНовцах. Чем они вооружены, как передвигаются между хуторами.

Затем, отведя в сторону, стал подробно инструктировать. Напомнив, в конце инструктажа, что от него зависит жизнь его родных, он отправил его к "дядьке".

Хлопец рысцой побежал по лесной дороге, а мы стали готовить "горячую" встрече дорогому дядюшке.

- Товарищ капитан, а вы не боитесь, что пацан все расскажет ОУНовцам? - спросил я у Суховея.

- Я не думаю, что они ему дороже собственной семьи. А потом, он явно не глуп, и понимает, что для него и его семьи предложенный нами вариант выгоден при любом раскладе. Победим мы, значит, он нам помогал, вдруг, что-то пойдет не так, и победят бандиты, он тоже может сказать, что не знал о нашем существовании, а приказание сообщать о появлении окруженцев, их семья выполнила. Эти хуторяне, только с виду такие забитые и тупые, а свою выгоду понимают сразу! Жизнь научила!

Помнишь, как в "Чапаеве" дед говорил: "Белые придут - грабют, красные придут - грабют. Куды бедному крестьянину податься?" А в этих местах, за последние годы, столько раз власть менялась! И тех, кто плохо соображает, давно постреляли!

Засаду мы подготовили на небольшой полянке, метрах в пятистах от хутора. Я предложил Суховею сыграть "под немцев", чтобы взять бандитов без стрельбы. Если же они окажут сопротивление, расстрелять их из автоматов и ПКТ. БТР установили так, чтобы в прибор ночного вождения видеть поляну, а его фары хорошо эту поляну освещали.

Пока шла подготовка, окончательно стемнело. Легкий ночной ветерок шуршал кронами деревьев, создавая внизу небольшой сквознячок. Хорошо, что он дул нам в лицо, помогая маскировке и относя назад неистребимый запах бензина и горячего двигателя. Иначе, в чистом воздухе ночного леса, да еще не прокуренным носом, его можно было бы учуять из далека.

Часа через полтора, еле слышно защелкала 123-я радиостанция, установленная в БТРе, это передовой дозор двумя короткими и одним длинным нажатиями на тангенту, сообщал о появлении гостей. Такая сигнализация была выбрана потому, что даже тихий шепот в микрофон, мог демаскировать наших солдат.

Через время на дороге показались бандиты, сидящие на соломе в двух телегах. Вооружены они были, в основном винтовками, хотя из первой телеги торчал раструб ДП, а другой пулемет держал в руках один из сидевших во второй телеге. Указав на него башенному стрелку, я приказал валить его первым, если начнется заваруха. В этой же телеге, сзади, ехал и пацан.

Когда повозкам оставалось метров тридцать до БТРа, мы включили фары, ослепив сидящих в телегах, и Суховей громко крикнул: - Хальт! Хенде хох!

От неожиданности лошади шарахнулись, но возницы удержали их на месте. Крепкий мужик, перепоясанный портупеей, вероятно, тот самый "дядько", первый поднял руки и крикнул по-немецки.

- Битте, нихт шиссен! ( Пожалуйста, не стреляйте!)

Да, если он хорошо знает немецкий, наша затея выдать себя за немцев может провалиться. Поэтому, дальше Суховей стал командовать на ломанном русском.

- Мальчать! Все палажить аружия, руки за голова, становится на дорога, лицо ко мне! Кто не виполняйт, того эршиссен!

Возможно, его имитация и не была безупречна, но бандитам и в голову не могло прийти, что они встретят здесь красноармейцев, на технике, да еще и командующих на немецком.

Не давая бандитам опомниться, Суховей продолжал командовать.

- Все лечь на земля! Лицо вниз! Кто оказивайт сопротивления, эршиссен!

Из темноты стали выскакивать наши бойцы и сноровисто вязать руки и ноги лежащим на земле бандитам. Те, кто пытался поднять голову, чтоб лучше рассмотреть происходящее, немедленно получали прикладом по спине. Не прошло и минуты, как вся банда была повязана, начался тщательный обыск и конфискация всего, что можно использовать как оружие. Из кобур на поясе и карманов пиджаков было извлечено несколько пистолетов и револьверов, разных моделей, а за голенищами сапог было найдено десяток ножей.

Увидев нашу форму и звездочки на пилотках, бандиты разразились страшным матом, но пара ударов по яйцам самым горластым, от которых ругань превращалась в жалобное скуление, заставили всех остальных замолчать.

Отведя меня в сторону, Суховей приказал.

- Возьми пять человек и на броннике смотайтесь на бандитский хутор, обыщите его, вдруг, что найдете интересное, но аккуратно. Хоть пацан и говорил, что их десять человек, но мало ли что, вдруг у них на хуторе еще кто-то есть. Мы сейчас повезем пленных в штаб, а ты найди Стаську, он где то недалеко спрятался, как я и велел, и выдвигайтесь. В случае чего - связь по радио. Но не задерживайтесь, на 24-00 командир назначил совещание всех офицеров дивизиона. Понял?