Дивная золотистая улика (СИ)

  Александр Сергеевич и Гоша переглянулись. Хотя ни тот, ни другой, ничего не сказали, у меня было ощущение, что им фамилия Водянкин тоже не понравилась. Очевидно, Елена Юрьевна почувствовала некоторое охлаждение атмосферы. Она положила визитку на стол и спросила встревоженно:

  - Так вы возьметесь за мое дело?

  Шеф не ответил. Они с Гошкой все еще смотрели друг на друга. Было немного обидно, что меня не включили в этот безмолвный обмен мнениями. То есть умом я понимала, что у них, очевидно, есть повод устроить игру в гляделки. И этим поводом является только что прозвучавшая фамилия следователя. А я что? Могу, конечно, принять глубокомысленный вид и важно выпятить губы, но какой смысл? Я про этого Водянкина впервые в жизни слышу. А Баринову с Гошей он, может, лучший друг и мы будем работать рука об руку, обмениваясь информацией. Хотя... судя по тому, как Гоша сощурил глаза, это, скорее, старинный враг. Помощи от него ждать не придется, зато напарник будет счастлив устроить Водянкину пакость.

  Мужчины тем временем пришли к единому мнению. Легкий кивок, еле заметное движение бровей, хищная Гошина улыбка, и Баринов, откинувшись на спинку стула, вынес решение:

  - Да. Мы возьмемся за ваше дело.

  - Спасибо! - Котельникова прижала ладони к груди. - Вы не представляете...

  - Благодарить нас пока не за что, - грубовато прервал ее шеф. - Давайте сначала конкретно определим наши обязательства. Вы хотите, чтобы мы избавили вас от проблем с милицией, доказав, что вы - жертва клеветы, а так называемое покушение на вашего супруга является инсценировкой, так?

  - Так, так! - мелко закивала Елена Юрьевна.

  - Но это только первый этап. Желаете ли вы, чтобы мы нашли того, кто эту инсценировку организовал? И доказали его вину?

  - Разумеется, желаю! И все доказательства тоже! Пусть Геннадий знает, с какой дрянью он связался!

  - Кхм. То есть вы настаиваете, что за всеми вашими неприятностями стоит новая... скажем так, подруга вашего мужа.

  - А кому бы это еще было нужно?

  - Например, вашему супругу.

  - Геннадию? - Котельникова широко открыла глаза.

  - Ну да. Допустим, его утомили переговоры по разделу имущества, и он решился на такие крайние меры.

  - Ерунда, - отрезала клиентка. - Геннадий Михайлович - человек порядочный. Он не всегда умеет противостоять дурному влиянию, но на подлость не способен. Говорю вам, это она, Сантана.

  - Что ж, не буду спорить. Вернемся к уликам. Вы говорили про фотографию мужа. Что это за снимок?

  - В каком смысле? - похоже, Елена Юрьевна утомилась и стала хуже соображать.

  - Групповая фотография, домашняя, пляжная, портрет, фотография на паспорт? - расшифровал свой вопрос Баринов.

  - А, понятно. Это что-то вроде художественного портрета на фоне природы. Прошлой осенью мы ездили в лес - устроили небольшой пикник, и Саша нас всех там фотографировал.

  - Саша?

  - Приятель нашей дочери... теперь это называется бой-френд. Он занимается фотографией. И аппарат у него особенный, профессиональный, что ли. Я в этом не разбираюсь, но Саша сначала фотографирует, потом что-то такое на компьютере делает - чтобы красиво все и в рамочке. Эта фотография тоже очень хороша: мы с Геннадием сидим на бревне, на фоне куста шиповника. Мы тогда еще ягод набрали...

  - Понятно. А кольцо? Это ценный предмет?

  - Ну-у... что считать ценным? Для меня - да. Все-таки, подарок, символ. А рыночная цена? Я, честно говоря, и не знаю, сколько оно стоит. Золото девятьсот пятьдесят восьмой пробы и камень качественный, но вещь не авторская. Средняя цена, думаю, тысяч тридцать, не больше.

  С гордостью могу заметить, что, услышав это небрежное: "тысяч тридцать, не больше", я и глазом не моргнула. Хотя совсем недавно, пересчитав эти тысячи на свою учительскую зарплату (а у меня, если кто не помнит, высшая категория!), я бы не сдержала горького вздоха. По меньшей мере, горького вздоха. А сейчас - что ж, ничего особенного. Работа у меня теперь такая: приходится иметь дело с людьми обеспеченными, для которых тридцать тысяч за колечко - средняя цена. И я научилась не испытывать к этим людям неприязни. В конце концов, то, что у них есть деньги, еще не означает полного отсутствия положительных качеств.

  - Кольцо я сняла в тот день, когда Геннадий Михайлович ушел, - продолжала тем временем Котельникова. - Убрала в шкатулку.

  - А почему не в сейф?

  - В квартире у нас сейфа нет, только в ресторане. Да я и не думала об этом. Всегда мои украшения в шкатулке лежали. Я же говорю, ничего такого особенно дорогого у меня нет. Так, необходимый комплект, чтобы было в чем в люди выйти.

  Я незаметно скользнула взглядом по клиентке. Действительно, украшениями она не перегружена. Серьги отсутствуют, даже уши, кажется, не проколоты; на шее тоже - ни бус, ни цепочки. На безымянном пальце правой руки вместо обручального кольца тонкий "девичий" перстенек с жемчужиной. И, в пару ему, скромная брошечка - две жемчужины в затейливой оправе. Представления не имею, сколько этот жемчужный гарнитур стоит, но вряд ли он дотягивает даже до "средней" цены в тридцать тысяч.