Дивная золотистая улика (СИ)

  - Поприличнее, чем то, что на тебе сейчас, - он кивнул на мои джинсы. - Платье от кутюр, макияж, прическа. Бриллианты не обязательны. И чтобы к моему приходу была готова, без опозданий!

  Он пожал руки мужчинам, потом, не тратя на меня ни жеста, ни взгляда, четко, через левое плечо, повернулся и вышел. Черт побери! И с этим нахальным невоспитанным типом мне придется завтра работать? Потребую у шефа двойную оплату, имею право. И очень жаль, что я не познакомилась с Кирилловым до того, как начала танцевать фламенко. Он подходит гораздо лучше Бориса - тот, в сущности, вполне милый парень, и мне стоило большого труда заставить себя на него разозлиться. А с Виктором - никаких проблем!

  Я тихонько стукнула каблуком и хищно улыбнулась. Оказывается, Елизавета Максимовна совершенно права: при правильном подходе фламенко - это ни с чем не сравнимое удовольствие.

  Гошка засел у Баринова в кабинете, а я позвала Нину - не терпелось поделиться с ней впечатлениями. Впрочем, толком рассказать я ничего не успела: хлопнула дверь, и в нашу комнату ворвался Володя Стрешнев. Словно торнадо, он сделал три круга, размахивая зеленой папкой и выкрикивая нечто невнятное. То ли сбрасывал лишнее напряжение, то ли, наоборот, накапливал, то ли ждал, пока подтянутся Баринов с Гошкой.

  Наконец он закончил кружиться и рухнул на стул около туалетного столика, за которым мы с Гошей, при необходимости, гримировались.

  - Ну, спасибо вам большое! Ну, удружили вы мне, господа хорошие! Я вам зачем адрес Поршнева давал?

  - Так поговорить с ним надо было, - я не понимала, что, собственно, происходит, поэтому отвечала не очень уверенно. - Затем и адрес, чтобы сходить.

  - И ты, значит, сходила, - язвительно осведомился Володя. - Поговорила, значит?

  - Ну да, - я с недоумением смотрела на него. - Вчера днем. Володя, что случилось-то?

  - А ты не знаешь? - он вскочил со стула, пнул его ногой и, схватив другой, придвинул к моему столу. Сел, достал из зеленой папки чистый лист бумаги и хлопнул по нему ладонью. - Ничего, сейчас разберемся.

  Пошарив по карманам, он раздраженно махнул рукой и, помянув черта, схватил ручку со стола.

  - Будем составлять протокол. Гражданка Рощина, ваши паспортные данные, пожалуйста.

  - Ты что, Володя, какие паспортные данные? Что ты дергаешься, словно перцем обсыпанный? - вступилась за меня Нина.

  - Я бы сказал иначе, - уточнил Гоша. - Я бы сказал, что перца, причем свежеразмолотого, тебе натолкали в...

  - Гражданин Брынь! - повысил голос Володя. - Попрошу не мешать составлению протокола. Итак, гражданка Рощина Маргарита Сергеевна, год рождения? - он уставился на меня, ожидая ответа.

  - Володя, да скажи ты по-человечески, что случилось-то? - взмолилась я. - Что его, убили что ли, этого Поршнева?

  - Ах ты, батюшки! - заблажил вдруг Володя, всплескивая руками, словно курица крыльями. - А мы и не знамши! Мы вот только что догадамши! А до того мы и не подозревамши!

  - Что? - растерянно спросила я. И обернулась к Гоше. - Что это с ним? Может, воды принести?

  - Лучше водки, - хмыкнул напарник. - И не только ему, а всем нам. Стрешнев, кончай Ваньку валять. У нас что, правда труп?

  - У нас! - снова всплеснул руками Володя. - То-то и оно, что у нас! Вместо полноценного разговорчивого свидетеля у нас тепленький труп. Сами понимаете, если раскроить мужику голову ржавой железякой, то показаний в суде от него не дождешься!

  - А откуда ты знаешь, что железяка была ржавой? - деловито, хотя, на мой взгляд, совершенно неуместно, поинтересовалась Нина.

  - Эксперты сказали. У покойника этой ржавчины полная башка. И снаружи и внутри.

  - Мамочка, - прошептала я, чувствуя, как меня начинает мутить.

  Гошка отреагировал более мужественно:

  - Твою мать! - он сморщился, словно внезапно разболелся зуб. - И когда его?

  - А это ты у Маргариты Сергеевны спроси, - Володя ткнул в мою сторону зажатой в кулаке ручкой.

  - Володя! - я опустилась на стул и схватилась за сердце. - Ты о чем? Ты что?

  - Я, гражданка Рощина, делаю выводы из показаний свидетелей, - тон Стрешнева был официально-ледяным. - А свидетели показывают, что вчера к гражданину Поршневу приходила женщина в приметном плаще золотистого цвета. У тебя есть плащ золотистого цвета? - Он снова ткнул в мою сторону ручкой.

  - Сам знаешь, что есть, но...

  - Так и запишем. Ты вчера была у Поршнева?

  - Да была, но...

  - Так и запишем. Значит, протокол. Гражданка Рощина, Маргарита Сергеевна...

  - Володя, мы там вместе были, - мягко напомнил о себе Гоша.

  - А?

  - Мы с Ритой ходили к Поршневу вдвоем. Про меня твои свидетели не упоминали?

  - Хм, - Володя сразу перестал кривляться. - Нет, про тебя свидетели не упоминали. Может, не заметили?

  - Гошу не заметили? - язвительно задал вопрос Александр Сергеевич. - Как ты себе это представляешь?

  - Мало ли, - неопределенно помахал рукой Стрешнев. - И вообще, суть дела это не меняет. Говорите, вместе были? Хорошо, значит, так и запишем. Брынь, Георгий Александрович, год рождения тысяча девятьсот...

  - Володя, хватит, - попросила я. - Ты же на самом деле не думаешь, что это мы убили Поршнева. Да и зачем нам?