Дивная золотистая улика (СИ)

  В машине я оказалась в самом унизительном положении: на полу между сиденьями, со связанными за спиной руками и с отвратительно пахнущим мешком на голове. В общем, подробности мне вспоминать не хочется.

  Вы и так поняли, что меня похитили. Должна признаться: те несколько минут, что я лежала, скорчившись на полу машины, были не самыми приятными в моей жизни. И боюсь, что проявила себя в этой ситуации совсем не как героическая личность. Мне бы, не отвлекаясь на пустяки, быстро и сосредоточенно прокачивать: кто? зачем? как? кому выгодно? что делать? Я же, вместо того, чтобы заняться этим абсолютно необходимым анализом, представила, что будет с мамой, если я сегодня не вернусь домой. Никогда не вернусь. И с папой. И с Маринкой. И с Сан Сергеичем, с Гошей, с Ниночкой...

  Жалко было их, жалко себя, жалко всех. Жалко так, что на глаза навернулись слезы. Но больше всего было жалко маму. И еще почему-то я вспомнила неприятного Витю Кириллова. Вот он-то, как раз, моему исчезновению только обрадуется. А вот фигушки ему, не дождется! Слезы незаметно испарились, вместо жалости к себе пришла злость. И надо сказать, очень вовремя.

  Машина остановилась, и меня выволокли наружу. Потом повели куда-то, придерживая за плечи и направляя пинками. Несколько шагов по тротуару, невысокое, в три ступеньки, крыльцо и длинный коридор. Пару раз я, оступившись, не смогла удержаться на ногах. Ловить меня никто не бросался - расступившись, давали упасть, а потом поднимали резким рывком за шиворот. Вот когда я порадовалась, что не вернулась в офис за плащом. Вы не верите в приметы? Так вот вам, пожалуйста! Представляете, во что при таком варварском обращении превратился бы мой дивный золотистый плащ?

  В конце коридора - судя по тому, что меня остановили, прижав к скользкой стене, да по характерному гудению - кабина лифта. После лифта снова коридор, на сей раз короткий и, наконец, с моей головы сдернули вонючий мешок.

  Я несколько раз моргнула, прищурилась (после плотного мешка свет в комнате показался мне слишком ярким), вгляделась в человека, удобно устроившегося в кресле за обширным офисным столом прямо напротив меня, и задохнулась от удивления и ярости. Судя по выражению его лица, Анатоль Углянцев испытывал схожие чувства. Голос у нас прорезался одновременно:

  - Вы что себе позволяете! - рявкнула я неожиданным для себя самой густым меццо (меццо - это, грубо говоря, женский бас. Откуда я знаю? А вы что, забыли: у меня сестренка в консерватории учится!) - Думаете, вам это с рук сойдет?

  - Идиоты! Кретины! Вы что натворили? - параллельно со мной визжал Углянцев.

  Четыре гориллы, выстроившиеся у стены справа от меня, растерянно переглянулись. В одном из них, том, что сейчас стоял дальше всех, я узнала лопоухого водителя "Вольво".

  - А че, не она что ли? - спросил белобрысый здоровяк, видимо, старший группы. - Вроде похожа.

  - Идиоты, - снова простонал Углянцев. - Я вам что приказал?

  - Выследить. Подкараулить, - отвечая, старший сосредоточенно морщил лоб и загибал пальцы. - Привезти сюда. - Он пожал плечами и ткнул в мою сторону пальцем: - Вот она. Здесь.

  - Я приказал попросить приехать! - Углянцев нелепо, словно мультипликационный заяц, замолотил ладонями по столу. - Я приказал: вежливо!

  - Так мы ее и не били совсем, - подал голос парень, стоящий справа от старшего. - Так, помяли чуток, чтобы не вырывалась. Куда уж вежливее?

  - Я тебе объясню, куда вежливее! - Углянцев вышел из-за стола и, потрясая кулаками, остановился перед парнем. В другой ситуации эта сценка меня бы, возможно, позабавила: Углянцев едва доставал громиле до плеча - Моська и Слон, в чистом виде. Но парню, похоже, ситуация не показалась комичной. Он заметно съежился и вжался в стену. - Я тебе потом все на примерах объясню, на наглядных! Чтобы на всю жизнь понял! И вы все тоже! Пошли вон, уроды, я потом с вами поговорю!

  Четверка моих обидчиков с опущенными головами, скользнула к дверям. А я лихорадочно соображала. Что же получается: я своему единственному, так ловко завербованному информатору обязана всей этой опереттой? Он здесь начальник службы безопасности, значит это его подчиненные!

  Громилы бесшумно скрылись, и Углянцев, плюнув им вслед, повернулся ко мне и прижал руку к сердцу:

  - Рита, поверьте, мне очень неприятно. Это чудовищная ошибка - сами видите, с кем приходится работать! У меня и в мыслях не было... Да, между нами были некоторые недоразумения, но кто же в здравом уме станет вот так, нагло, наезжать на вашу фирму? Я хотел всего лишь побеседовать с вами.

  - Все это очень мило, - я старалась, как могла, сдержать возмущение, но язвительности дала полную волю. - Тем не менее, вряд ли у вас что-то получится. Дело в том, что я не привыкла беседовать со связанными руками.

  Углянцев охнул и засуетился. Какое-то время он безрезультатно тянул и дергал веревки, обмотавшие мои запястья, потом выругался, метнулся к столу, схватил костяной ножик для разрезания бумаги и принялся столь же безрезультатно пилить веревки тупым лезвием.

  Его искреннее, хотя и бестолковое старание немного остудило мой гнев.