Дивнариум

Тут мы посмотрели на него и переглянулись. Текст исчез. Смыло его! Одно сердечко осталось...

Я посмотрел пергамент на свет. Кажется, что-то видно...

- Скажем, что это такая тайнопись, - предложил я, выжимая мокрую тунику в камышах.

- Да, невидимые чернила, - поддержала Афадель, подглядывая, хотя чего она там не видела. - А адресат должен знать проявитель.

Я встряхнул тунику, повесил на куст и взялся за штаны.

- Не, ну если присмотреться, там еще можно что-то различить. Я так думаю.

- А я нет! - вредно сказала подруга.

- Предлагаешь вернуться обратно? Рассказать королю про письмо?

Мы переглянулись и одновременно решили, что это дурная идея.

- Придумала! - сказала Афадель, помогая мне выжимать штаны. - Давай сами напишем!

- Ты что! - я сделал страшные глаза. - Мы же даже не знаем, кому оно предназначается. Так-то можно было бы попробовать угадать...

На самом деле король точно назвал нам адресата. Я так и услышал его голос: "Письмо отдадите в руки дунадану. Ну такому... Из этих, из следопытов. Ну вы поняли..." Мы понятливо кивали, а теперь вижу - зря! Лучше бы мы прямо спросили, что за дунадан, как его зовут, какие у него особые приметы и пароль-отзывы, но тогда нам было неудобно. И хотелось поскорее смыться.

- Зачем, письмо же секретное! Вот только сердечко - опознавательный знак! - пылала она энтузиазмом, а это дело опасное, энтузиазмом Афадели можно все Лихолесье сжечь дотла.

- Но в тексте-то что будет?!

- Ну... люблю-жду-целую, - выдала она, и я уронил свежевыжатые штаны в тину. - Ну это для маскировки, как ты не понимаешь! Вроде любовная записка, а если приглядеться, там письмена Феанора, но это же еще догадаться надо...

- Я не могу писать тенгваром квенья, - отказался я решительно. - Ты же знаешь.

Она на секунду задумалась и выдала:

- Ну можно же обвести!

Обводить я отказался наотрез. Мы еще долго спорили (в процессе штаны высохли), но все-таки решили оставить как есть. Главное, сердечко на месте.

Мы с аппетитом поужинали - после всех волнений аппетит разыгрался зверский - и залегли у костра. Я смотрел на звезды и любовно сушил письмо на груди.

- А давай гномьми рунами напишем! - не отставала Афадель.

- А ты их знаешь? - удивился я.

- Ну... на "люблю-жду-целую" моих познаний хватит, - смутилась она. М-да, куда катится мир?..

- Лучше не стоит, - строго произнес я. - А то вместо "люблю" получится что-нибудь неприличное, мало ли, какие у них там дополнительные закорючки.

- Ты еще скажи, умляуты.

Я подавился.

- И вообще, - сказал я, отдышавшись, - вряд ли король будет писать гномьими рунами, он их терпеть не может.

- А почему у него на кинжале охотничьем именно ими что-то выгравировано?

- Так может, это подпись мастера! - выкрутился я.

Кинжал король мог и любить и даже заказать у гномов, поскольку гномы знали толк в красивых вещах. Этим его приязнь к ним и ограничивалась.

- Давай спать, - сказал я мрачно. Пергамент прилип ко мне. но сохнуть не торопился.

Наутро мы проспали: я открыл глаза, когда солнышко уже ласково пригревало, а точнее, припекало. Ну немудрено, после таких-то испытаний! Да и куда нам торопиться.

Шипя и ругаясь, я отодрал от себя присохшее скукожившееся как шагреневая кожа письмо (где они взяли такой скверный пергамент?!) и остолбенел. Пропавшие было письмена отпечатались на моей собственной шкуре...

С Афаделью при виде этого случилась истерика.

Когда она разогнулась, то, вытирая обильные слезы и икая от хохота, заявила, что теперь посланием являюсь я и именно меня она вручит дунадану, если найдет. Вместе с сердечком.

Я был занят тем, что проверял заклепки, и не ответил.

- А если у него не окажется зеркала? - попытался выкрутиться я. - А если я не дойду? А если в пути пропаду?

- Я просто сниму с тебя шкуру, - ответила Афадель. - А вместо зеркала используем гладь речных вод.

- Я всегда знал, что на тебя можно положиться, - ответил я.

И тут же подумал о заклепках: если Афадель снимет с меня шкуру, то найдет и заклепки. Какой позор! Придется сделать все, чтобы этого не случилось! С этими мыслями я столкнул лодку в воду и мы поплыли дальше. Вниз эх да по Андуину...

Впереди уже слышен был грохот Рэроса.

- Придется лодку по берегу тащить, - вздохнула Афадель. Мне, признаться, тоже не хотелось напрягаться.

- Пауков тут не хватает, - сказал я. - Они бы нас живо спустили вниз!

- Надо было захватить парочку, - поддержала подруга и пригорюнилась, но тут же оживилась: - А давай так спрыгнем!

- Ты с ума сошла! Мы только что пергамент высушили! Вдруг еще сердечко смоется, что тогда делать будем?

- А мы из паруса парашют сделаем! А сердечко я тебе и так нарисую.

Я замотал головой. Моя шкура еще была мне дорога. Равно как куртка, штаны, сапоги, кинжал, лук, колчан со стрелами и драгоценные камни в ухе, частично маскирующие заклепку. Я уж молчу про трандуилово послание. В конце концов, мы должны оправдать надежды нашего короля и доставить хотя бы аутентичное сердечко.

- Тогда лодку ты потащишь, - тут же сказала Афадель. Я так и знал! Поэтому подготовился заранее и парировал:

- А ты понесешь все барахло!

И добил:

- И мачту с веслами.