Дивный Мир Будущего (СИ)

Передо мной большой увесистый стальной ящик прямоугольной формы. На нем нет ни ручек, ни лючков, ни дверок, ни отверстий. Единственное, что нарушает идеально ровную плоскость — короткий ряд небольших индикаторов, большая часть из которых горит красным. Что это означает — догадаться не трудно: очевидно, аналоговый указатель на близость взрыва.

Как активируется бомба? Можно ли отменить взрыв? Вопросы крутятся в голове, и ни на один не могу найти ответа. В стальном ящике не предусмотрено ни единой кнопки, отсутствуют хоть какие-то органы управления.

Вполне возможно, взрывное устройство управляется дистанционно. Точно также его можно и деактивировать. Но, не зная кода, не имея соответствующих устройств и передатчиков, надеяться на успех не приходится. Остается только молиться всем существующим или выдуманным богам.

А где же те, кто реально может помочь? Двое сильномогучих заняты выяснением отношений между собой, и их, боюсь, от этого занятия не оторвать. Где же Немезида? Где хваленый Социальный Комитет? Почему разбираться с опасностью приходится мне? Тому, кто меньше всего для этого приспособлен и пригоден!

— Нимфа! Ты же видишь, тут бомба! — мысленно взываю к нейросети, — Почему Немезида бездействует?!

— Спокойствие, Тей, — абсолютно равнодушно отвечает ИскИн, — Непосредственной опасности нет.

Ну конечно, черт возьми, опасности нет! Бомба, в любой момент готовая разнести гигантский водовод — разве это угроза для бездушного алгоритма? Пострадают люди, тысячи, сотни тысяч, но что они для ИскИна? Ведь, по сути, никто даже и не умрет окончательно. Еще один виток перерождения — не слишком большая беда! Ну а разрушения, порча имущества, разруха — неужто ничто из этого не волнует холодный нечеловеческий разум?

В бессильной злобе бью кулаком по стальной поверхности параллелепипеда, сломанная рука отзывается острой болью. Для бомбы, конечно, мой удар не представляет никакой опасности; она, словно на зло, подмигивает еще одним загоревшимся индикатором. Теперь не светится лишь один: ровно столько отделяет от взрыва. Сколько это во временном эквиваленте — час, минута или того меньше?

Злобный вой внезапно разгулявшегося ветра заставляет пригнуться, голова сама собой втягивается в плечи. Затравлено оглядываюсь, заметив боковым зрением промелькнувшее в воздухе нечто. Новая напасть? Враги? Атака инопланетян? Совершенно не удивлюсь уже ничему!

На бетонную площадку у основания громадной трубы плавно приземляется флаер. Абсолютно не похожий на тот, что мне довелось опробовать: небольшой, вытянутый, красивой обтекаемой формы, с двумя крохотными декоративными крылышками. Судя по виду — крайне маневренный и скоростной; исходя из размера — явно одноместный. Если тот, что я видел раньше, больше напоминал летающую коробку, то этот, вне всякого сомнения — настоящее произведение флаеростроительного искусства.

Нежно коснувшись поверхности, летающая машина замирает. Непрозрачная поверхность люка отъезжает вверх и в сторону, открывая комфортабельные внутренности. Изогнувшись дугой, наружу плавно выпрыгивает могучая рослая фигура, кажущаяся отдаленно знакомой. Вместе с ней из флаера появляется давящая аура силы, мгновенно заполняющая окружающее пространство.

Могучий силуэт делает шаг, тряхнув седовласой головой. И только теперь я, наконец, понимаю, кто это.

— Ну неужели, кавалерия прибыла, — с надеждой и некоторым раздражением смотрю на приближающегося Виктора Семеновича.

Огромный пожилой мужчина подходит к бойцам, и непримиримые враги невольно расступаются. Мне не слышно слов: то ли это короткая команда, то ли злобный укор, но Нэш и Рэдклиф тут же опускают руки. Виктор Семенович шагает между противниками, оставляя их в легком оцепенении. Неудачливые драчуны провожают могучий силуэт завистливыми взглядами.

Мужчина приближается; чувствую подступающую могучую ауру, буквально пригвождающую к месту. Воздух сгущается, становится трудно дышать, наваливается ощущение собственной незначительности. Грозная поступь гиганта отдается дрожью во всей грандиозной конструкции.

Ожидаю его у лестницы, но Виктор Семенович даже не притрагивается к ступеням. Вместо этого он прыгает; тяжеловесный силуэт легкой пушинкой взмывает вверх на добрый десяток метров. Перелетев через перила, мужчина опускается на настил совсем рядом со мной. Платформа ощутимо покачивается, когда ноги гиганта касаются пола; чувство близкой необъятной мощи рождает ощущение нереальности всего происходящего.

Виктор Семенович хватает бомбу и начинает ее комкать. Это настолько дико, нелепо и банально, словно я очутился в царстве сюрреализма и чудес. Если в невероятный многометровый прыжок еще можно поверить, то сила, необходимая, чтобы мять пальцами сталь, не поддается никакому осмыслению. Что за нечеловеческая мощь заключена в седовласом, коль он способен на подобное?!