«DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть III. Пермская духовная семинария начала XX века

Когда после обеда мы возвращались из столовой, то нам навстречу попадал Яша с мисочкой и тарелочкой: он шёл к Кириллу Михайловичу за «рационом». Шёл он как-то бочком, около стенки, и также возвращался в свою каморку. Помимо служебных «перипетий», о чём сказано выше, на Яше ещё лежал надзор за сохранностью одежды семинаристов, а во время богослужений и за сохранностью одежды приходящих в церковь. Номеров на вешалках не было, и это как-бы снимало с Яши ответственность, но случись что-либо, едва ли его оставили в покое; благо, как говорят, бог хранил, и о случаях пропажи одежды с вешалок было не слышно, по крайней мере, в серьёзной форме.

Будучи свидетелями «жития» Яши, мы как-то никогда не задумывались над тем, были ли у него жена и дети: мы привыкли видеть его анахоретом. Но вот в семинарии произошла большая перемена в её санитарном состоянии: уборка швабрами была заменена мытьём полов, и появились поломойки. С Яшей приехала из деревни его жена. Казалось бы, следовало только радоваться за Яшу, но дело с приездом жены обернулось против Яши. Как передавали злые языки сторожей, а мы ведь не были отгорожены от них глухой стеной, Яшина жена была из тех, кого, говоря о муже, отмечают словами: «она ему не пара», или «взял дерево не по себе». Рядом с ней Яша явно проигрывал: она имела подвижной темперамент, привлекательный наружный вид и в ней, по рассказам сторожей, было что-то такое, что в нашем представлении роднило её с горьковской Мальвой. И вот пошли слухи, намёки, в которых никак не разберёшь, где кончается правда и где начинается ложь. Надо полагать, что повод к этому подавала и сама «благоверная Яши». Мойка полов производилась ночами по всему необъятному пространству семинарии. Сторожа семинарии, среди которых были и безбородые, оторванные от нормальной семейной жизни, приглядывались к новым своим товарищам далеко не по служебным только делам. А помощник повара Кирилла Михайловича, здоровенный детина, Иосиф явно переживал «томление» природы и, как говорили, не раз закручивал свой ус в присутствии Яшиной жены. Бедный Яков явно оказался в двусмысленном положении. Жена Якова приходила иногда в его каморку.… Но не было ли это только приездом Мальвы на остров к Василью…?

… Как-то мы увидали Якова в тёмных очках, а потом, говорят, он совсем ослеп. Дальнейшая судьба его нам не известна. Если он уже умер, то от всей души хочется сказать ему: «Мир праху твоему!».

3/IX [1960] 9 ч. 53 м. время свердловское.344

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 725. Л. 193-197 об.

Scriba

[(секретарь)]

Так мы называли секретаря семинарии Александра Ивановича.345 Мы застали его уже в возрасте за сорок лет. Утрами мы видели, как он шествовал по коридору на работу в учительскую комнату, где ему была отделена для работы небольшая комната против вешалки, а в 3-4 часа видели его возвращающимся домой. Запомнилась его плотная фигура. Иногда он приходил и в вечерние часы, порой с неуверенной, покачивающейся походкой. В этом случае он позволял себе вольность заговорить даже с кем-либо из встретившихся семинаристов несколько фамильярно, обычно же он придерживался сухого официального тона в границах служебных отношений. Никто из нас ничего не знал о его личной жизни, и казался он нам каким-то посторонним придатком к семинарии, постоянным, но не относящимся к её основной линии. С ним мы соприкасались только при получении почты и по случаю заверки денежных переводов на предмет получения денег. Мы видели в этом случае его сидящим у окна, выходящего на соборную площадь, спиной к входящим в комнату. Он молчаливо поворачивался, также молчаливо вручал почту, или брал перевод, заверял фамилию адресата, ставил печать и вручал его владельцу перевода. Мы знали, что А. И. давно уже работал в семинарии, с юношеских лет и был в известном смысле живой её летописью. Так, стоило заговорить только о ком-либо из бывших питомцев семинарии, как он оживлялся и извлекал из кладовой своей памяти яркие картины из былого. С особенным удовольствием он вспоминал об А. С. Попове. Какова была дальнейшая судьба А. И., осталось для нас неизвестным.346

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 725. Л. 17 об.-18 об.

С. Е. Кусакин*

347

С[емён] Е[пимахович] был в нашей семинарии церковным старостой. Он пришёл на смену Демидову, одному из последних отпрысков могущественных когда-то Демидовых, владельцев заводов.348 Старостой С. Е. избран был, очевидно, потому, что был влиятельным купцом и жил неподалёку от семинарии. Он торговал различными сортами кожи, и надо полагать очень успешно, потому что, будучи ещё совсем молодым, он был уже владельцем двухэтажного кирпичного дома неподалёку от семинарии.