Дизайн под штампом

Даниэль обошёлся быстрым осмотром и обрабатыванием ран, а после и перебинтовыванием ожога. Врач попытался оставить его на несколько дней в палате и «просто потому что так надо для организма». Мужчина закатил глаза, вспомнив как стойко выдержал эти попытки записать его в пациенты.

Но работу никто не отменял, как и разбираться со случившимся ему никто не мешал. Даниэль должен был сам со всем разобраться, должен был быть в курсе всего. Звонки не прекращались, журналисты пытались пробраться в больницу, а статьи с места пожара уже были в сети.

Чувствовал себя отвратно. Опять всё не так, опять он промахнулся, не смог сберечь даже их с Мэри дом. Даниэль боялся подумать, что было бы, если бы он не проснулся из-за звонка. О таком не то что предполагать, даже думать было страшно.

Много вопросов и ни одного ответа на них так и не дали. Факт того, что пожар не мог сам возникнуть, установили сразу же после взрыва. Взрыва в его спальне. Он точно ещё не настолько кретин, чтобы у себя в комнате держать канистру с бензином.

— Даниэль! — Роберт подошёл к сыну и присел рядом. — Как ты? Где Мэри?

— Я в норме, — Даниэль сжал больную руку в кулак, стараясь не показать её отцу. — Мэри сейчас в палате. Если всё будет хорошо, то мы сможем уехать после девяти.

Роберт положил руку на плечо Даниэля. Он самый первый узнал о пожаре и примчался так быстро как только смог. Кто же знал, что, звоня сыну ночью из-за важного договора, он спасёт и его, и свою внучку?

— В новостях не перестают говорить, что вам повезло, — усмехнулся Роберт. — Одним словом — счастливчики.

Даниэль устало покосился на отца и откинулся на стену, прикрыл глаза. Голова болела, рука тоже не щадила, а беспокойство за дочь не давало нормально сделать вдох.

Мэри — его дочь, самая любимая девочка в жизни. Даниэль нёс за неё ответственность, он должен был оберегать её. Но теперь она лежала в палате, надышавшись гарью, и до смерти испугалась взрыва. Просто отец года, и пора ставить ему памятник.

— Угу, счастливчики, — буркнул Даниэль, удержавшись от смешка рвавшегося в ответ на мысли, и посмотрел вслед удаляющейся медсестре. Надежда, что она направлялась к ним всё-таки была. — Только что-то я себя счастливым не чувствую.

Что могло сделать счастливым? Сгоревший дом? Едва не погибшая там же дочь? Или жизнь, в последнее время превратившаяся в чёрно-белую картинку?

— Мистер Фостер, — медсестра подошла к ним и протянула несколько бумажек, — вам нужно подписать. И уже готовы результаты осмотра вашей дочери. Доктор скоро подойдёт к вам.

— Хорошо, — Даниэль взял протянутую отцом ручку и быстро чиркнул роспись. Вот теперь действительно стало волнительно. Где этот чертов Коуэлл?!

— Роберт, — Крис тут же появился, кивнув отцу друга, и передал Даниэлю планшетку с результатами осмотра. — Доброе утро. Даниэль, идём.

Крис подошёл к палате Мэри и приоткрыл дверь.

— Крис, давай только на человеческом, — Даниэль зашёл следом за мужчиной, и тут же всё его внимание перешло на мирно спящую дочь. — Я сейчас не в настроении разгадывать твои медицинские слова.

Он присел на кровать, попытался отыскать взглядом все видимые и невидимые повреждения. Но взгляд цеплялся только за царапины и немногочисленные синяки. Даниэль бережно, почти не касаясь, погладил Мэри по голове и укрыл пледом, почти лежащим на полу.

Рука уже не так волновала, потому что самое ценное сейчас рядом с ним. Крис мог подождать, да и Даниэль был уверен, что он понимал его. А всё остальное: пожар, размышления о том, кому это нужно, и сгоревшие важные договоры — ушло на задний план.

— С ней всё хорошо, Даниэль, — Ноэ проверил капельницу, что-то чиркнув у себя на бумаге. — Тебе повезло меньше, но жить тоже будешь.

— Меньше? — Даниэль повернулся к другу, сдержавшись от крика. — Она потеряла сознание, вся в синяках и перепугалась так, что её всю дорогу ещё трясло! Ты называешь это меньше?

Крис ожидал такой реакции и решил просто промолчать на этот выпад. Он впервые видел Даниэля в таком состоянии: обеспокоенного и раздражённого до чëртиков.

— Синяки Мэри пройдут через несколько дней, разодранные коленки — максимум через неделю, а ты, друг мой, ещё как минимум две недели будешь ходить с перебинтованным ожогом.

Мэри завозилась во сне, опять раскрылась, откинула плед подальше и для надёжности ещё пнула его ногой. Даниэль и Крис едва заметно улыбнулись.

— Я сейчас сделаю вам выписку, и можешь забирать Мэри, — мужчина подошёл к девочке и аккуратно убрал иголку от капельницы из ручки. Малышка надула губки, что-то проворчав, и отвернулась к стене, поджала коленки, свернувшись клубочком.

— Хорошо, — кивнул Даниэль и быстро поцеловал Мэри в лоб.

Уже спустя пятнадцать минут документы на выписку девочки были готовы, рука мужчины была вновь перебинтована, и наконец-то можно было уехать. Белые стены клиники уже начинали давить, а запах медикаментов раздражать.