Дизайн под штампом

Самым главным была — любовь. Любовь к творчеству. Любовь к тому, чем занимаешься. Только тогда это не будет долгой пыткой, пока не дорисуешь или вовсе бросишь работу. Рисование может стать собственной сказкой, на холст можно переносить свои мысли, эмоции и мечты.

Холст не человек — ему всё равно, что на нём нарисуют, а вот для художника — это прожить ещё одну новую жизнь. И ещё с сотни и тысячи, а может даже больше.

Одри улыбнулась и провела еще одну линию, слегка отстранилась и проверила пропорции. Первый шаблон был готов. Девушка подписала его простым карандашом для того, чтобы потом можно было стереть и написать уже красиво и краской — в специально оставленном в верхнем углу месте.

Спустя два часа работы, две выпитые чашки кофе и одна — чая, девушка подписала последний лист и отложила его на лежащую рядом стопку. Одри откинулась на спинку кресла и потянулась, чувствуя, как захрустели позвонки от неудобного положения, в котором она сидела.

* * *

На белый автомобиль, припаркованный недалеко от входа в многоэтажный дом, никто не обращал внимания.

Мелани повернула голову в сторону водительского места и улыбнулась. Дэвид смотрел на неё и о чём-то разговаривал по телефону. С кем и о чём — её не волновало и не интересовало от слова совсем. Не касается её — значит плевать. Будь это чем-то важным, звонок сейчас бы был на громкой связи.

Девушка открыла окно, впуская в машину немного свежего воздуха. Казалось, от напряжения, витавшего в салоне, можно было задохнуться. Мелани потянулась к бардачку, зная, что Дэвид не будет возражать, нашла пачку сигарет и вытащила одну. Нахмурилась, не сумев найти зажигалку.

— Фостер, бесишь ровно так же, как и пять лет назад, — фыркнула, заметив усмешку на его лице.

— Я отправлю все данные договора вам по почте, не переживайте, — Дэвид жестом фокусника выудил зажигалку и передал Мелани. — Последний раз такой напряжённой я видел тебя на суде.

Уайт молчала, лишь смотрела, как пламя лизнуло кончик сигареты. Сделала затяжку и откинулась на сиденье, прикрыла глаза.

— Он не может даже нормально уследить за порядком в доме, — сказала девушка, выпуская кольца дыма. — А потом жёлтая пресса напишет, что я отвратная мать.

— А это не так? — хохотнул Дэвид.

Мелани наградила его убийственным взглядом, сделала ещё затяжку и потянулась за телефоном.

Кто только нашёл эту грёбаную любовь в её глазах? Это же какой нужно быть дурой, чтобы любить то, что приносит отголоски прошлой жизни?

Мелани точно не была дурой. Любила действовать чётко, не подставляя под опасность свою карьеру, но при этом очень умело скрывала личную жизнь. За пять лет ни разу никто её не замечал ни с кем, не было ни одной отвратной статьи. Она показывала себя с той стороны, которую хотели видеть — это была её работа, с которой она справлялась на отлично.

Но сейчас, когда все журналы, новости и соцсети только о ней и вещали, она не могла так просто взять и упасть лицом в асфальт. Как ей всегда говорил букер: дети — это всегда мило. Мелани иногда хотелось послать Уилсона к чертовой матери или ещё дальше, но благодаря ему она сейчас топовая модель.

— Плевать, какая я мать на самом деле, — она легко пожала плечами, ища номер человека, которого предпочла бы забыть. — Все статьи обо мне и Мэри верещат о том, что несмотря на развод, я души не чаю в своём дитятке.

— Без обид, Мел, но когда ты вместе с дочерью, то всё внимание уделяется ей, — ухмыльнулся Дэвид, а девушка закатила глаза.

— Даниэль, — Мелани надменно улыбнулась, когда мужчина ответил на её звонок. Смотрела на его же машину, припаркованную перед ними. — Нужно встретиться.

— Ты ведь уже стоишь под домом? — она слышала, как Даниэль недовольно вздохнул и у него что-то упало. — Пять минут. У меня, если ты не забыла, есть дочь. И нужно…

— Вот о ней и поговорим, — Мелани сбросила звонок. Повернулась к задним сиденьям и достала сумочку. Быстро поцеловала Дэвида в щёку, с отстранением наблюдавшего за разговором, и пулей выскочила из машины.

Даже стучать не пришлось. Ещё не дойдя до нужной двери, услышала, как щелкнул замок.

— Давно не виделись, Даниэль, — Мелани прошлась по квартире, останавливая своё внимание на мужчине.

Даниэль приподнял бровь. Она издевается?

— Предпочёл бы не видеться с твоей персоной до конца жизни, — любезно улыбнулся Даниэль и, не сказав ни слова, ушёл на кухню.

О какой гостеприимности вообще могла идти речь? Что Даниэль не был рад таким гостям, что Мелани пришла сюда, кривя душой и выдавливая из себя улыбку.

— Не спросишь как дочь?

— Ты тут, а не в похоронном бюро, новости не трубят о смерти наследницы Фостеров, а значит, что девочка в порядке.

Даниэль покачал головой, не зная, что ответить. Да и что на такое вообще можно сказать? Подобное стоило ожидать.

— Давай ближе к делу, — мужчина посмотрел на Мелани, устроившуюся на диване. — У меня много работы, Мелани, и у тебя есть не более, чем десять минут. И после попрошу тебя удалиться.