Дхарма в аду

Из наполовину буддиста-наполовину контрабандиста и торговца наркотиками Флит превратился в буддийского учителя и лидера, чья деятельность направлена на то, чтобы приносить мир и свободу в места заключения.

Ученик однажды спросил мастера дзен: «Куда ты отправишься, когда умрёшь?» Мастер ответил: «Прямиком в ад». Студент был озадачен: «Но зачем?» Мастер ответил: «Там во мне будут нуждаться больше всего».

Флит Моул не умер в тюрьме, хотя и такое вполне могло произойти. Но он успел в полной мере прочувствовать, каким адом может быть тюрьма. Он попал в тюрьму, выжил там и рассказал нам свою историю. Он проведёт вас по всем кругам ада, где в нём нуждались больше всего. Прочтите эту книгу – и вы не пожалеете.

Майкл О’Кифи – актёр, кинорежиссёр и писатель, практик дзен с многолетним стажем.

Дополнительную информацию можно найти на его сайте www.michaelokeefe.com

Глава 1 Дхарма в аду

Практика в тюрьмах и гиблых местах

В определённом смысле тюрьму можно сравнить с монастырём или ашрамом – здесь созданы идеальные условия для практики медитации: простой уклад жизни, чётко расписанный режим и так далее. Но если уж проводить аналогии, то духовная практика в тюрьме больше напоминает традиционную практику в «гиблых местах».

В Индии и Тибете гиблыми местами называли кладбища для нищих, куда, согласно традиции, приходили поразмышлять о смерти и непостоянстве йогины. Сюда свозили трупы бродяг, и, оставленные гнить под открытым небом, они становились лакомством для хищников. Выражение «гиблое место» стало метафорой для обозначения сложных, «адских» условий для практики. Тюрьмы, исправительные лагеря, психушки, ночлежки, подворотни, спальные районы, неблагополучные семьи, зоны боевых действий, лагеря для беженцев и даже бремя тяжёлого заболевания – всё это вполне подходящие «гиблые места» для духовной практики.

Обычно для подобных кладбищ использовались территории в отдалении от городов и деревень. Те изгои, чья кончина считалась бесславной – преступники всех мастей, нарушители табу, самоубийцы, незамужние или бездетные женщины, прелюбодеи и другие деклассированные элементы – не удостаивались традиционной ритуальной кремации и находили последний приют в гиблых местах.

В индийском фольклоре говорится, что гиблые места привлекают шакалов и других диких тварей, алчущих мёртвой плоти, а также злых духов, бесов и вурдалаков. Злыми духами считаются: веталы (души мёртвых, которые могут вселяться в тела недавно умерших людей); ракшасы (демоны-кровопийцы, которые живут в гиблых землях и охотятся за младенцами и малыми детьми); пишачи (духи-кровопийцы низшего класса, подстерегающие своих жертв в гиблых местах и на пересечении дорог, напуская на них болезни); буты (злонамеренные духи, преследующие преступников, самоубийц или других отверженных, кому было отказано в традиционном ритуале погребения); чарнели (призраки женщин, которые умерли во время родов или нарушили религиозные предписания).

Йогины, которые стремились освободить себя – особенно от привязанности к материальной форме – на протяжение нескольких тысячелетий считали гиблые места лучшим местом для практики. Находясь среди гниющих трупов, они могли встретить лицом к лицу собственный страх смерти и неизвестности и избавиться, благодаря этому, от глубоко укоренившейся привязанности. Они сооружали свои нехитрые хижины прямо среди нагромождений человеческих останков, зачастую используя в качестве сидения для медитации груду костей. Таким образом гиблые земли стали местом для выполнения тантрических практик и ритуалов, которые ради духовного освобождения бросали вызов условностям и табу обычного мира. Йогины исполняли ритуальные мелодии, используя дудки и барабаны, сделанные из костей и черепов. Эти музыкальные инструменты символизировали избавление от привязанности к материальной форме и преодоление страха смерти.

В тибетской живописи тантрические божества, символизирующие чистые состояния ума, изображаются стоящими на трупах. Их головы венчают короны из черепов, а тела украшают ожерелья из костей. Эти атрибуты обозначают выход за пределы эго, или, другими словами, – избавление от цепляния за собственное «я». Подобные изображения нужны для того, чтобы продемонстрировать преображение обычных привязанностей и эмоций в их собственную чистую природу. Часто такие фигуры изображаются в центре мандалы (дворца или другого подобного помещения), по периметру которой расположены гиблые места. Они являются местом для практики и одновременно служат для защиты – отпугивают неподготовленных и малодушных.

Практика в гиблых местах

В сутрах – текстах, содержащих учения Будды – монахам предписывается размышлять об истинной природе физического тела.

В сутре «Девять ступеней медитации на кладбище»[2] сказано: