Длань Господня (СИ)

И все бы хорошо было, да вот только дорого ему это обошлось. Ведь он еще своим солдатам не платил, а им нужно было хоть немного денег дать, хоть пятьдесят монет на всех. На реке он хоть доспехов и оружия собрал немало, солдатам раздал, так те довольны были, а тут трофеев не было совсем — одни расходы. И львиную долю его денег заграбастал себе хитрый фон Финк и его офицер. Мало того, что цену заломили без всякого милосердия, мало того, что взяли вперед дела, так еще и обманули его. Обещали двести солдат и тридцать арбалетчиков, а солдаты были только те, что пришли с капитаном, офицер так и не догнал их, то есть людей было на пятьдесят человек меньше. Бог бы с ними, с фринландцами. Ну, жадны они до серебра безмерно, а у него было положение безвыходное. Выкрутили ему руки, взяли втридорога, тут не поделать нечего, уговор есть уговор. Ничего бы он им не сказал бы, если бы только они свое слово сдержали. Но они не сдержали, обманули его, а вот этого Волков этим прохвостам из Фринланда спускать не хотел.

Фон Финк прогуливался по лагерю, смотрел, как солдаты снимают лагерь и грузят вещи в телеги, когда Волков подъехал к нему. Он не обрадовался кавалеру, как будто знал наперед, что за разговор будет, сразу нахохлился, даже вид у него стал колючий.

И Волков начал сразу, без всяких церемоний:

— Фон Финк, ваш офицер не пришел и людей не привел. Не хотите ли вернуть мне лишние деньги? Вернете талеров пятьдесят? Думаю, то справедливо будет, — спросил Волков у фон Финка. Причем спрашивал он, с коня не слезая.

Может, то, что говорил он свысока, а может от жадности, но капитан вдруг разозлился, отвечал кавалеру горячо:

— Дело сделано было и без моих других людей, хватило тех, что со мной были, а вы вместо благодарности еще взялись попрекать, подобно купчишке какому, новые расчеты считать.

— Отчего же мне не считать, когда вы продавали мне одно, а продали другое, — стараясь не злить капитана больше, продолжал Волков. — И справедливо прошу я вернуть то, что взяли вы сверху обещанного.

— Как погляжу я, считать вы мастак, каких мало. Вам бы лавку менялы открыть, у вас думаю, дела бы хорошо пошли, — продолжал фон Финк запальчиво.

Мало того, что дерзкие вещи, так он еще их и с вызовом говорил, явно оскорбить намеревался.

Такой ярости на пустом месте и подобных оскорблений Волков не ожидал, нет бы сдержаться ему, но по глупости не сдержался и потерял хладнокровие. Стал выговаривать слова в ответ для капитана обидные:

— Зато у вас с лавкой бы ничего не вышло, обещаете вы одно, плату за то берете, а делаете мало из того, что обещали. И такие люди, как вы, называются… Знаете как?

— И как же? — зло спросил капитан.

— Не буду говорить вам, чтобы не прослыть грубияном таким, как вы, — отвечал кавалер.

— Грубияном? Да? — заорал капитан. — Я вам сказал, что вы похожи на менялу, так как вы считаетесь не хуже, чем они. Так воины себя не ведут!

Сначала солдаты перестали снимать лагерь, стали собираться вокруг ругающихся офицеров, стали слушать их, что было совсем недопустимо. Но Волкову уже гнев заливал глаза, он ничего вокруг не видел, сравнение его с менялой или купцом сильно его задело, и он уже орал на капитана:

— А как ведут воины Фринланда, расскажите мне, — кричал Волков, — как мошенники, что обманывают доверчивых людей?

— Мошенники? — в ответ орал фон Финк. — Кто мошенник? Я? Я?! Человек, что пришел вам на помощь?

— Помощь? Хороша помощь! Чертов благодетель, на помощь он пришел, оказывается! Триста пятьдесят талеров, чтобы нанять двести тридцать солдат на три дня! Да еще и обмануть при этом! Привести всего сто восемьдесят. Это что, помощь? Это не помощь, это называется мошенничеством!

К ним, скользя по мокрой глине, спешили Брюнхвальд и Бертье:

— Господа, господа! — говорил им Бертье, подбегая первым. — Недопустимо сие при подчиненных.

Но Волков очень хотел, чтобы солдаты и сержанты фон Финка слышали о сумме, которую взял их капитан за этот короткий поход.

— Триста пятьдесят монет — это не помощь, это грабеж! И вместо двухсот тридцати солдат вы привели всего сто восемьдесят! Было бы честно, если бы вы вернули хотя бы пятьдесят талеров! Иначе вы не имеете права называть себя честным человеком!

— Господа, лучше бы вам поговорить о том в шатре, — предложил Брюнхвальд. — Солдатам не пристало слышать распри командиров.

— Я спас вас, — заорал фон Финк, багровея, не слушая других офицеров, — а вы меня теперь оскорбляете? Оскорбляете? Ничего вы не получите! Ни пфеннига!

— Вы отдадите мне пятьдесят монет или…

— Кавалер, кавалер, не надо, — уговаривал Волкова Брюнхвальд, — на вас смотрят солдаты.

— Или что? Вы что, хотите меня вызвать? Что? Хотите? Я готов принять ваш вызов! — кипятился капитан, хватаясь за меч.

— Ах, вызов, значит? Значит, вы заговорили о вызове? — бледнел Волков. Теперь, кажется, хладнокровие начало возвращаться к нему. — Хотите драться, значит? Хорошо, старый вы болван. Видит Бог, я этого не хотел!