Длань Одиночества

— Да ладно тебе, Все, — засмеялась Котожрица. — Мы все здесь взрослые сущности и люди. А сакральность секса давно простыла. Попробуй хоть раз скинуть с себя эту тяжелую мантию ханжества и оковы бесполезного целомудрия. Пройдись по миру Солнышка с открытым сердцем, и он наградит тебя.

— Нет Искушения.

— У тебя должен быть какой-то фетиш, — вмешалось Солнышко. — У всех есть.

— Да, — настаивала рыцарь. — Признавайся! Вот я, например, очень люблю, когда меня связывают шерстяной нитью и называют плохой кошечкой.

— А мне нравится запах женского пота, — не стал скрывать Аркас.

— Серьезно? — радостно переспросило Солнышко.

— Да, мне нравятся естественные запахи. Они меня заводят.

— Но самое странное, что я когда-либо слышало, это любовь к вылизыванию глазных яблок, — сказало Солнышко. — Партнер раздвигает тебе веки и начинает лизать глаза. Это называется окулолинктус. Потрясающе.

— Альфа как-то общался с языческим богом охоты, так тот обожал, когда на нем сидели как на скамейке, — припомнила Котожрица, ностальгически жмурясь. — Причем обязательно голой задницей. Вставал, значит, на четвереньки и замирал.

— А вот я… — начал было Аркас, но Все вдруг вскочил, прервав его на полуслове.

Не совсем владея собой, с трудом обрел он относительное равновесие.

— Я Чист и Честен Собою Перед. Грязные Игры Ждущие На Дне Души Самом, Меня Не Заполучат, — заговорил он, словно читая мантру.

В этот момент из заманчиво шелестящих кустов вырвался, изящно гарцуя, розовый единорог, и устремился к Все. Остановившись перед ним, животное гордо тряхнуло гривой и громким ржанием сообщило о чем-то присутствующим.

— Он говорит, что хочет спасти тебя от грязных игр, — перевело Солнышко. — Садись на него, и в тот же миг единорог отвезет тебя прочь от обнаженных гениталий.

— Так Тому и Быть, — кивнул Все. — Прости Меня Человек. Но Я Не Могу Быть с Тобой в Этом Царстве Похоти. Я Найду Вас Позже!

С этими словами он вскарабкался на единорога, и они помчались прочь, быстро исчезнув в стонущих зарослях.

— Чудной же, — хихикнул хозяин Мира. — Где вы его откопали?

— Сам откопался, — ответил Аркас. — Что с ним будет?

— Ничего плохого, уверяю. Только изумительно хорошее. Единорожек хоть и знатный срамолюбец, но знает, что с новичками нужно действовать аккуратно. Думаю, сначала он отвезет его на массаж к восьмируким девам-львицам. А дальше как пойдет. Фокус в том, что девы-львицы, на самом деле не девы, — солнышко подмигнуло так скабрезно, что весь мир издал одобрительное «о-о-о-о». — А мы все знаем, куда заводит любой эротический массаж.

Солнышко мечтательно улыбнулось, так что его пухлые щеки разошлись в стороны.

— Прошу меня извинить, но я должно это увидеть. Не каждый день у меня дома искушают принципиального девственника.

— Конечно, — понимающе кивнул Аркас. — Отправляйся, мы не дадим себе заскучать.

Солнышко покатилось по небосводу. Никас и рыцарь Любви остались наедине. Не собираясь продолжать разговор, человек снова лег на траву, положив руки под голову. Он думал о шраме на груди Максиме. О том, что жило внутри. Был ли способ извлечь его, не убивая носителя? И что делать потом? Оставить Одиночество на свободе слишком жестоко по отношению к Многмирью и Материи. Разделаться с ним раз и навсегда, пожалуй, было бы не под силу никому.

Никас рассмеялся.

— Ты что? — повела ухом Котожрица. — С ума сходишь? Не время сейчас.

— По замыслу Девела, я должен был перехватить эстафету у Максиме, — проговорил Никас. — Только и всего. Но план Интеллектуального провалился. Меня не смогли довести до цели. Да и Максиме не идиотка. Я очень сомневаюсь, что она полезла бы в ловушку, только для того, что бы посмотреть на меня. Единственная ваша надежда на спасение утрачена. И теперь я бессмысленно брожу из конца в конец Многомирья, прикасаясь к легендам, вижу и слышу вещи, которых не понимаю.

— Прикасаясь к легендам, ты пробуждаешь их ото сна, — сказала Котожрица. — Я помню, ты говорил, что все это закончится скверно. Но ты, слава фантазии, не ясновидец. Я вижу в тебе защитника. Такого же, как и я. И пока мы движемся, в поисках спасения, бессмысленны только спазмы отчаянья. Как у тебя сейчас. Так что хватит ныть.

Аркас приподнял голову.

— Откуда в тебе столько решимости?

Рыцарь улыбнулась.

— Ты не представляешь, как я люблю своих кошек.