Для Чего мы живем

В нашем сборнике приведены две записи бесед с преподобным Нектарием Оптинским. Первая из них принадлежит отцу Василию Шустину, семья которого была в теснейшей связи со святым праведным Иоанном Кронштадтским и с Оптинскими старцами. Их духовное руководство принял и Василий Шустин. Ему довелось быть духовным чадом преподобного Варсонофия, а затем преподобного Нектария Оптинского. В годы знакомства с Оптинскими старцами отец Василий был студентом, молодожёном, но, как и предсказывали старцы, ему не пришлось окончить инженерный институт. Василий попал на фронт, сражался в Добровольческой армии, эмигрировал на Балканы, принял священство в 1930 году, и затем тридцать лет был настоятелем прихода в Алжире.

Беседа с преподобным Нектарием Оптинским публикуется по книге: «Записи об отце Иоанне Кронштадтском и об Оптинских старцах». — Белая Церковь, 1929 (2-е издание — Париж, 1966, 48 с. Книга неоднократно переиздавалась в России).

Автор второй записи — поэтесса Надежда Александровна Павлович. После закрытия обители она была сотрудницей первого Оптинского краеведческого музея, который организовали на территории скита, и два года прожила в Оптиной в послушании у преподобного Нектария, пока в Вербное воскресенье 1923 года Оптина пустынь была закрыта. Тяжелобольного старца Нектария сперва положили под арестом в больницу, а затем в Великий Четверг отвезли в тюремную больницу в Козельске. Выдав в ЧК отца Нектария за своего дедушку, Надежда Александровна добивается замены расстрела (отца Нектария обвинили в контрреволюции) поселением. Она увозит старца в село Холмищи (65 км от Козельска), навещает его там, привозит продукты, тёплые вещи, заботится о нём до его кончины.

Священник Василий Шустин

Старец Нектарий Оптинский

Приехав в Оптину, мы отслужили панихиду (по почившем старце Варсонофии, который был духовным отцом отца Василия. — Ред.), поплакали, погоревали и спрашиваем служившего иеромонаха: «Кто теперь старчествует?» — «Отец Нектарий», — ответил тот.

Тут-то я и понял, почему отец Варсонофий, покидая скит, послал меня к отцу Нектарию: чтобы я с ним познакомился поближе; он уже заранее указал мне, кто должен мною руководить после его смерти.

Мы решили после обеда пойти к нему. Все на нас с любопытством смотрели, так как весть о нашей особенной свадьбе разнеслась по Оптиной.

Это ведь было предсмертное благословение батюшки.

В три часа мы пошли по знакомой дорожке в скит. Отец Нектарий занимал помещение отца Иосифа, с правой стороны от ворот. Я с женой разделился. Она пошла к крылечку снаружи скитских стен, а я прошёл внутрь скита. Келейник, увидав меня, узнал. Он был раньше келейником у старца Иосифа. Он тотчас же доложил батюшке. Батюшка вышел минут через десять, с весёлой улыбкой.

Отец Нектарий, в противоположность отцу Варсонофию, был небольшого роста, согбенный, с небольшой клинообразной бородой, худой, с постоянно плачущими глазами. Поэтому у него в руках всегда был платок, который он, свернув уголком, прикладывал к глазам.

Батюшка благословил меня и пригласил за собой. Провёл он меня в исповедальную комнату, а там я уже увидел мою супругу, она встала и подошла ко мне, а батюшка поклонился нам в пояс и сказал: