Для Чего мы живем

Очень ярко говорит об этом Тихон Задонский: «Тако Бог в совести человеку глаголет и вопиет ему, когда хочет зло соделать: возвратись, человече! не туда, идёшь ты. Уклонись от зла (Пс. 33,15). Христианине! Хочешь ли ты отмстить, повредить или, что горше того, убить ближнего твоего? Бог в след тебе вопиет: человече, воротись! Хочешь ли блуд сотворить и осквернить тело своё? Бог вопиет тебе: человече, воротись! Хочешь ли украсть, похитить и отнять у ближнего твоего добро? Бог гремит в совести твоей: человече, возвратись! Хочешь ли ближнего твоего прельстить и обмануть? Бог тебе вопиет: человече, воротись! Хочешь ли оклеветать, осудить, обругать и опорочить брата твоего? Бог отвращает тебе от того и глаголет: человече, воротись <…> А что в совести тебе говорит, то и в слове Своём святом говорит. Совесть непогрешительная и слово Божье суть согласны. Что совесть говорит, то и слово Божье; от чего совесть удерживает и отвращает, от того и Божье слово; за что совесть обличает, за то и Божье слово <…> и за что совесть похваляет, за то и Божие слово <…> Сего ради когда совесть нас от чего отвращает и удерживает: се есть глас Божий, вопиющий внутрь нас, отвращающий и удерживающий нас от зла». Нам эта картина так знакома! Всякий, кто внимательно относится к своей совести, кто хоть иногда заглядывает в свою душу, подтвердит эти слова святого отца.

Но Нил Синайский говорит, что может быть в душе и иной голос, который говорит нам, что всё обстоит благополучно, что ничего не случится с нами, если мы сделаем то и то, который заставляет совесть умолкать, и святой советует: «Свидетельницу дел твоих — совесть свою — не отсылай к помыслу, презирающему падение и сладкоречиво о нём говорящему».

Наше величайшее счастье, но вместе с тем и несчастье, состоит в том, что мы в себе самих имеем свидетеля и обличителя наших дел и обличителя «постоянного, но не непрерывного», как говорит Иоанн Златоуст, то есть она не мучает нас в каждую минуту нашей жизни, так как мы не снесли бы этого, но её обличение то и дело вспыхивает в нас, не давая нам уснуть. Иоанн Златоуст утверждает, что совесть делает это не однажды, не дважды, но многократно и во всю жизнь, и, хотя бы прошло много времени, она никогда не забывает сделанного, но сильно обличает нас и при совершении греха, и до совершения, и особенно по совершении. Итак, совесть есть, во-первых, свидетель не безмолвный и, во-вторых, обличитель, но не непрерывный. В этом, как я сказал, наше счастье и несчастье. Непрерывное обличение нас убило бы, мы не смогли бы начать иной жизни — чистой и святой. А наше несчастье заключается в том, что, пока слышим обличение совести, мы ещё хотим что-то сделать, а едва оно кончится — к деланию охладеваем. А нам следует пребывать до конца бдительными. Внимание к своей совести должно быть для христианина основным деланием.

Мы имеем совесть — свидетеля не безмолвного и обличителя постоянного, но не непрерывного, имеем и укорение, и отраду, имеем всё, чтобы встать от бездны греховной и бдительно идти вперёд правым путём. Мы постоянно должны прислушиваться, не перестала ли нас обличать совесть, и если да, искать причину этого, помня, что «тех только одних не обличает совесть, которые или достигли верха добродетели, или ниспали в самую глубь зла». «Должно внимать себе, не перестала ли совесть наша обличать нас не ради чистоты нашей, но как бы утомившись».

И если мы имеем в себе этого свидетеля и обличителя, мы должны идти к нему на послушание, прислушиваться к его велениям и не отсылать его к помыслу, «презирающему наше падение и сладкоречиво о нём говорящему». Оптинский старец отец Иосиф говорил: «Совесть человека похожа на будильник. Если будильник прозвонил и, зная, что надо идти на послушание, сейчас встанешь, то и после всегда будешь его слышать, а если сразу не встанешь, несколько дней подряд говоря: «полежу ещё немножко», то в конце концов просыпаться от его звонка не будешь». Всякий знает это в отношении к будильнику, в отношении же к совести мы это как будто и знаем, но не обращаем на это внимания.