Для фортепиано соло. Новеллы

— Итак, от своего адвоката я узнал, — сказал Лоран, — что в Париже уже три года были два известных главаря банд, которые друг друга терпеть не могли. Один из них, Марио Бешеный, родом с юга, был настоящим сорвиголовой, великолепным организатором ограблений банков, но при этом отличался крайней неосмотрительностью и не раздумывая хватался за пистолет. Ему приписывали большое число краж, несколько убийств, и полиция никак не могла напасть на его след. Второй, Сальведр по кличке Профессор, был своего рода королем в корпорации угонщиков. Он довел это прекрасное ремесло до такого уровня, что практически поставил дело на конвейер, при этом на него работало много бригад, а сам он никогда не засвечивался. Его роль состояла в том, чтобы распределить город на участки между своими подчиненными, организовать сбор машин, их быструю перекраску и продажу. Он считался достойным и образованным человеком (отсюда и кличка «Профессор»); впрочем, он на самом деле имел степень бакалавра по филологии и, как говорил мой адвокат, который хорошо с ним знаком, общаться с ним было очень приятно. Он вращался в таких кругах парижского общества, где никто не догадывался ни о том, кто он такой, ни о его преступных занятиях. Его дочь. Марсель Сальведр, окончившая одну из лучших светских школ Парижа, сочеталась законным браком с человеком, которого я хорошо знаю и который занимается делом, достойным уважения. У Сальведра была любовница, миниатюрная, очень красивая женщина, англичанка, Мэриан Карстейр, которой, несмотря на бурную молодость, удалось сохранить тонкое и нежное лицо ангела с картины Рейнолдса. Сальведр ее обожал. Он вообще был сентиментален и, кстати, никогда не проявлял жестокость при занятии своим основным делом. Он хотел, чтобы его люди работали без оружия, и советовал им отправляться только на верные дела, где не потребуется стрелять. Итак, хотя Правосудию было прекрасно известно, что он держал в своих руках все нити целой воровской сети, никому и никогда не удавалось найти против него никаких очевидных улик. За ним следили, но увидеть его можно было не в подозрительных кафе, а за ужином в «Ритце» или у Ларю в безупречной компании.

— Великолепный персонаж для Конан Дойла, — заметил Кристиан.

— Великолепный персонаж для меня, — сказал Лоран. — Я хотел бы сыграть такого человека.

— Кроме всего прочего, из желания почувствовать себя всемогущим, — сказала Женни.

— Вот именно, — ответил Лоран. — Однако этот человек, отлично владевший собой, начал проявлять признаки нетерпения, когда Марио Бешеный и его банда вдруг стали вторгаться в сферу его деятельности. Нельзя сказать, что между этими людьми существовал какой-то, в буквальном смысле этого слова, договор о разграничении зон влияния, но до определенного времени их связывало молчаливое и сердечное соглашение… Марио и его друзья оставили за собой домашние кражи; Сальведр властвовал над улицей и над огромным парком машин, припаркованных вдоль парижских тротуаров. И внезапно, без предупреждения, в прошлом мае люди Марио начали угонять автомобили с передним приводом. Вначале Сальведр, как человек разумный и снисходительный, подумал, что им нужно сколько-то машин для работы, и закрыл на это глаза. Но скоро операции приняли такой размах, что у него не оставалось никаких сомнений в заранее обдуманном намерении перебежать ему дорогу. Под напором жалоб со стороны своих людей Сальведр решил встретиться с Марио, хотя и испытывал отвращение при мысли о необходимости вести дела с бандитом такого сорта. Конечно, свидание не могло состояться в публичном месте. Было решено, что два великих человека встретятся в небольшой квартирке Мэриан Карстейр, в Нейи.

— Но разве за ними обоими не следили?

— Следили, но они наловчились уходить от слежки… Итак, они встретились и поговорили без помех. Марио представил свои объяснения, весьма неправдоподобные, и пообещал передать своим людям суровые указания. Спокойные манеры и сдержанная речь Сальведра произвели большое впечатление на Марио, но его раздражало, что собеседник смотрел на него свысока. Кроме того, его очаровала Мэриан Карстейр. В тот вечер она надела сильно декольтированное домашнее платье, позволявшее увидеть ее безупречную грудь; она кокетничала с Марио, потому что он был моложе и красивее Сальведра. А может быть, и потому, что от него исходил некий запах крови, не присущий Сальведру.

— Мы возвращаемся к старику Гюго, — сказала Женни.

Красотки любят смельчаков. Под мрачным взором
Мерзавца в буйволовой шапке станут хором
Они вздыхать и нежно трепетать…

— Я знаю, — сказал Кристиан. — Это заканчивается так:

И с наслаждением постель свою откроют
Для тех, кто сеет смерть и кто могилы роет.