Для фортепиано соло. Новеллы

— Жизель! — вскрикнула я. — Ты же не сделаешь этого? Ты хочешь этого? Ах, ты сошла с ума!

— Я тоже начала с того, что сказала ему: «Вы сошли с ума!» — ответила Жизель. — Это невозможно… В моей спальне есть другая ученица, да и вообще… «Дождитесь, — сказал он, — пока ваша подруга заснет. Или объясните ей… Вы ведь друзья с ней? Значит, она обладает вашим умом и вашим мужеством… Что в этом плохого? Вы же не подозреваете меня в том, что я способен злоупотребить вашей юностью, да еще в доме, куда приглашен родственницей? Нет, я просто хочу продолжить вечер, самый восхитительный вечер в моей жизни… Такой случай нам больше не представится вплоть до дня, когда вы позволите мне соединить наши судьбы более тесными узами… Вы увидите, как приятно вглядываться в ночное небо, разговаривая с самым нежным из друзей». Я подумала, что он прав, и обещала.

— Жизель, — сказала я, — мне нельзя выпускать тебя из нашей спальни… Ты рискуешь своей репутацией, своим счастьем… Да и зачем это? Ты хочешь стать его любовницей?

— Нет, я ему доверяю… Я боюсь скорее самой себя.

— И ты уверена, что любишь его?

— До безумия!

Не знаю, какой демон, вырвавшийся из наших романтических книг, вдохновил меня тогда. В уме моем мелькнула фраза из Дориана Грея: «Если хочешь избавиться от искушения, поддайся ему».

— Что ж! Если ты его любишь, а он любит тебя, пусть будет по-твоему! — сказала я. — Ты знаешь, где его спальня?

— Да, вторая справа от нас.

— Иди!

Она ушла час назад.

21 ноября, вечером

Утром Жизель вернулась только в пять часов. Она казалась одновременно изнуренной и счастливой. Ее удивило, что я не сплю.

— Ты ведь не… не стала?

— Его любовницей? Нет, — сказала она, — но я принадлежу ему, как вещь.

Я не посмела расспрашивать ее дальше. Раздевшись, она без единого слова легла в кровать. И через несколько минут уже спала. А я сидела возле нее, почти плача, заледенев до глубины души. Она проснулась только под звуки колокола, возвещавшего подъем. Я боялась, что другие увидят, какой у нас обеих всклокоченный вид, но все девушки устали после бала и были переполнены собственными воспоминаниями — никто ничего не заметил. После обеда Жизель попросила меня пойти с ней в оранжерею: она хотела увидеть место, где решилась ее жизнь.

— И что теперь? — спросила я.

— Теперь он должен написать мне и известить меня о реакции своих родителей.

— Чем они занимаются?

— Его отец-генерал служит в Бретани.

— А твоиродители?

— Я пока не буду писать им, подожду, что будет происходить у Фабьена… В любом случае мы поженимся, это лишь вопрос времени.

Надеюсь, что она не ошибается. Иначе ей придется умереть.

10 декабря

Выпал снег. Парк весь белый. Очень холодно, и пруд покрывается слоем льда. Скоро можно будет кататься на коньках. Жизель не получила ни одного письма от Фабьена. Она тревожится. Он дал ей свой адрес: площадь Пантеон, 5. Она писала ему почти каждый день. Нет ответа. Что происходит? Неужели директриса, знающая почерк Фабьена, перехватывает письма? Жизель в это не верит. Она каждый день выходит навстречу молодому почтальону, который в обмен на улыбку отдает ей почту прямо в руки. Значит… Она думает, что с Фабьеном либо что-то случилось (он участвует в бегах), либо его отправили в колонии. Но в этом случае он мог легко предупредить ее.

11 декабря

Ничего нового. На Жизель больно смотреть. Чудо, что преподаватели не жалуются на нее в дирекцию, ведь первая ученица класса перестала работать: она едва выслушивает обращенные к ней вопросы. Правда, коллеж сейчас очень озабочен предстоящим праздником, который состоится через неделю на замерзшем озере. Мы с Жизель должны танцевать па-де-де на льду, но будет ли Жизель еще здесь? Я в этом не уверена. Вчера вечером, улегшись спать, мы с ней долго разговаривали о самом потаенном в темноте, оставаясь каждая в своей постели. Она решилась поехать к Фабьену на площадь Пантеон, чтобы узнать наверняка, как обстоят дела. Или он сможет сразу жениться на ней, и тогда она обратится к своим родителям с просьбой благословить брак. Или ему нужна долгая отсрочка, и тогда она предложит ему жить с ним. Это большой риск, говорит она, но все лучше, чем эти сомнения и разлука, которые убивают ее. Как он примет ее? Я только что прочла новеллу Мопассана, где молодые люди рассказывают о своих интрижках. Они такие циничные, так хвастают своими победами и так забавляются несчастьем бедных девушек. Если Фабьен… Но я предпочитаю не думать об этом — это было бы ужасно. Она так верит ему.

12 декабря

Каким-то чудом мы получили разрешение поехать вдвоем в «Комеди Франсез». Я объявила, что нам предложили два места. На самом деле их взял для нас Фортунио, который слишком ужлюбезен. Я ему сказала:

— Вы так хорошо рассказывали нам о театре Мюссе, месье, что мы умираем от желания увидеть пьесу «Не надо биться об заклад».