Для особого случая

Оксана мужа не слушала. Ради заработка она готова была вкалывать хоть на трёх работах. Её устраивало, что дежурить на автозаправочной станции нужно было два через два, а значит, в законные выходные она вполне успевала отработать также два через два в продуктовом киоске, стоящем на площади посреди их родного посёлка. Домашние дела с таким режимом Оксана совсем забросила, а точнее, повесила их на безответного своего мужика. Толя содержал в чистоте и дом, и многочисленную скотину во дворе, и корову сам доил и обихаживал. Делал творог, сыр, масло, выращивал цыплят-бройлеров – всё на продажу. Так что его честный трудовой вклад тоже регулярно пополнял их общую семейную кубышку.

Сын учился в институте в областном центре, докуда было больше двухсот километров, приезжал редко. Получал стипендию и подрабатывал, а потому с отца с матерью лишних денег не тянул. В общем, жили Оксана с Толей в своё удовольствие. Отремонтировали дом, обустроили водопровод, поставили душевую кабинку, приобрели всю бытовую технику, вплоть до посудомоечной машины. Вроде и на воле, на природе, а условия городские, худо ли? Взяли в кредит новенькую «Ладу». А там Оксана подсуетилась да устроила мужа ещё и почту развозить. Зазвенели в голове у неё золотые червонцы. Размечталась она о заграничных поездках – в Турцию, в Грецию, на Гоа. Толя сначала посмеивался, куда, мол, нам, двум сорокалетним пузырям, по курортам разъезжать, но Оксана его так осадила, что он больше этой темы не касался. С женой, и без того прижимистой и своенравной, что-то происходило.

Так миновал год. Оксана настойчиво стремилась к своей мечте и, дождавшись предновогодних скидок, приобрела тур на две недели в Грецию. Ждать оставалось недолго – в середине марта она будет греться «под солнцем Древней Эллады», как обещал рекламный проспект. Оксана купила две пары тёмных очков, модный купальник и сланцы, а для Толи дурацкие гавайские шорты, сложила покупки в новую пляжную сумку и спрятала до весны.

Скучая в холодных тесных киосках, она листала в телефоне картинки с пляжами, пальмами, загорелыми накачанными парнями… И как-то не думалось, что путёвка эта всего на две недели. Верилось, стоит только попасть в этот рай, и жизнь остановится, закрутится пластинкой с заевшей весёлой мелодией, которую не захочется сменить никогда.

Курорт оказался значительно ближе, чем она могла предположить – на больничной койке в районной больнице…

* * *

В палату вошёл молоденький следователь в погонах лейтенанта. Он вежливо, но равнодушно спросил о самочувствии и присел на стул рядом с кроватью. Оксана пожаловалась на недомогание, и всё же он мягко, но настойчиво повёл допрос.

– Значит, нападавших было двое. Как они выглядели? Одежда? Цвет волос? Особые приметы?

– Ничего особенного. Оба в тёмных куртках, типа кожаных. И перчатки на руках, тоже на вид кожаные. Шапочки вязаные, на глаза так, спустили. Небритые, чернота на подбородках у обоих. Ну, неруси, одним словом, – Оксана потянулась до стакана с водой, стоящего на тумбочке. – А, да, у одного нос такой, кривой был. Наверное, сломан…

– Почему вы решили, что нападавшие были не русской национальности? – следователь услужливо подал ей стакан.

Оксана сделала глоток, поморщилась и ответила хрипло:

– Да разговаривали они как-то… с акцентом.

– Имена называли? Клички?

– Нет. Не помню. Меня как по голове стукнули, я уже ничего не помню.

– По голове – это вы подождите, – резонно заметил лейтенант и, забрав у неё стакан, вернул на тумбочку. – Прежде чем стукнуть вас по голове, они должны были как-то проникнуть в помещение. Итак, повторим. Где-то между полуночью и часом ночи 12 января на территорию АЗС «Нордстрим» по адресу Загородное шоссе, 5 заехала легковая автомашина марки «Жигули» шестой модели белого цвета. Так?

– Так… – ответила Оксана тихо.

– Машина остановилась у стойки номер два. Из неё вышли двое мужчин. Один подошёл к кассе, чтобы оплатить топливо. Где в этот момент находился второй?

– Он вставил пистолет в бензобак, а потом достал сигареты и закурил. Я закричала в окошко, чтобы он отошёл от стойки и выбросил сигарету. Но он не слушался. Второй наклонился в окно, загородил весь обзор, и я того уже не видела.

– Что сказал второй?

– Да что… буркнул «до полного», и всё… Оплатил наличкой. Заправился. Подошёл за сдачей. А пока я отсчитывала, фыркнул из баллончика прямо в лицо. Дальше я уже ничего не соображала…

– И поэтому открыли дверь?

– Конечно! – воскликнула Оксана. – Слёзы ручьём, ничего не вижу, не понимаю. Хотела отдышаться… снегом умыться… – утомлённая допросом, она прикрыла глаза. – Может, мы завтра продолжим? Не могу я больше… Давление, наверное…

– Потерпите ещё немного… То есть, вы открыли двери, не понимая, что делаете, и получили удар?