Для особого случая

Так она добрела до железнодорожного вокзала, присела на влажную скамью, быстро выкурила одну сигарету, прикурила вторую и эту уже смаковала, постепенно успокаиваясь, возвращаясь к себе привычной: жёсткой и уверенной.

* * *

За домом и скотиной на время их с Толей отсутствия согласилась присмотреть соседка. Корова была в запуске, и это облегчало задачу.

Оксана бойко собирала вещи, укладывала их в специально купленный для поездки модный чемодан на колёсиках. Любовно достала дождавшуюся своего часа пляжную сумку со всем её содержимым – ярким, блестящим, праздничным. Сутки поездом до Москвы, недолгий перелёт, и уже послезавтра она ступит на берег Средиземного моря.

Ради поездки Оксана привела себя в порядок: заметно похудела, сделала короткую стрижку, потратилась на стойкий маникюр и даже педикюр – всё-таки в босоножках, в сланцах по пляжу ходить. Эх, ещё бы не брать с собой этого пузатого увальня Толю да зажечь на всю катушку со знойными южными мужчинами, завести первый раз в жизни курортный роман…

Она плохо спала перед дорогой и сквозь неглубокую дрёму слышала, что Толя не ложился вовсе. Он сидел на кухне, тянул одну сигарету за другой.

К утру ей это надоело, она зашла к нему и шикнула.

Толя поднял на жену влажный тоскливый взгляд и выдохнул:

– Кто ты? Скажи мне?.. Ты вообще человек? Женщина?

– Пять часов, – прорычала Оксана, – ты мне сейчас мозг будешь выносить? Поезд через четыре часа…

– Я никуда не поеду…

– Да и слава богу! – отмахнулась Оксана от него и громко, равнодушно зевнула. – Хоть твою кислую физиономию не видеть две недели. – Не умеешь ты жить, Морозов! Так не мешай хоть мне…

Толя вдруг вскочил, с грохотом опрокинув табурет, больно схватил за плечо собравшуюся уйти жену и развернул к себе лицом.

– Зато ты уме-е-ешь… – с ненавистью прохрипел он. – Наговорила на человека. И ничего-то, ничегошеньки в тебе не шелохнётся? А?!

Оксана вырвалась из цепкой хватки:

– Где ты человека нашёл? Чурка безмозглая. Посидит, это им только на пользу! – Она лениво отправилась к постели и оттуда продолжила: – А то понаехали, не продохнёшь! Цены заламывают, а делать ничего не умеют. Только детей строгают пачками. А потом льготы требуют, квартиры…

Она нервно скинула на пол подушки, тряхнула одеяло и вдруг, оставив всё, села на край кровати и завсхлипывала:

– Всё должно было пойти не так… Ты же знаешь… Они не должны были никого найти. Я не хотела, чтобы они кого-нибудь ловили… Просто закрыли дело, и всё… и всё было бы, как надо…

Но Толя не слышал. Он вышел на улицу, сел в машину, сложил руки на руле и уткнулся в них лицом.

Райотдел полиции начинал работу в восемь утра. Впереди было почти два часа, чтобы ещё раз всё обдумать. Чтобы решиться…

* * *

Оксана докурила сигарету до половины и, ни секунды не сомневаясь, несколько раз прижгла себе окурком кожу на руках и шее. Вынула окурок с надписью «Пётр I» из мундштука и бросила на пол, следом уронила специально захваченную с собой запонку от джинсов «Wrangler», подняла на Толю перекошенное лицо и потребовала:

– Ну, бей же!.. Бей же, придурок!

– Не могу я! Не могу!

– Да что ж ты за мужик-то за такой?! – взвизгнула жена, схватила заранее приготовленный обломок силикатного кирпича и со всей дури шарахнула им по витрине.

Зазвенело стекло, брызнули во все стороны осколки. Оксана прихватила полотенцем осколок побольше и бесстрашно несколько раз чиркнула им себя по левому предплечью. Кровь закапала на пол.

– Всё! Отступать некуда! – она протянула мужу кирпич и снова потребовала: – Бей! Бей, я сказала!

– Оксана, очнись! – отступал Толя, в ужасе глядя на осатаневшую жену. – Прекрати! Это… это ад какой-то. – Он обхватил голову руками и умолял: – Прекрати… остановись…

Оксана вдруг пронзительно, на одной ноте, закричала и, размахнувшись, резко ударила сама себя кирпичом в висок. Из разбитой брови брызнула кровь, потекла по щеке, попала на одежду. Кирпич выпал, Оксана закачалась и рухнула на пол. Падая, она задела рабочий стол, и с него посыпались документы, опрокинулся стакан с ручками и медными десятикопеечными монетами, которые сбрасывали туда за ненадобностью. Всё это разом покатилось, зазвенело, зашуршало…

Толя бросился на помощь жене, но она отстранила его и заговорила, прерывисто дыша:

– Теперь быстро свяжи меня… рот полотенцем заткни. Мою сумочку растряси по полу и под стол… под стол её забрось… Телефон там… забери и спрячь вместе с деньгами. Да симку не забудь вынуть. И в лесу выкинь вместе с баллончиком. Да… вот ещё… – Она стащила с пальца обручальное кольцо, решительно вырвала из мочек золотые серьги и всё это протянула ему. – Тоже спрячь, как договорились. Помнишь?.. Заверни в несколько пакетов, потом в металлическую шкатулку, и в хлев, под половицу. Ты меня слышишь?

Толя стоял над ней в ступоре.