Для плохиша она — исключение

– Владимир Сергеевич, ситуация обидная, как разница в оборудовании китайцев и нашем. Или как финансирование Гарвардского университета и РАН.

– Да? Продолжайте.

Ура! Слушает. Пожилой мужчина обожал, когда подчеркивали проблемные места в нашей стезе.

– Я совершила ошибку, подобно теоретику, переехавшему в столицу.

– Не учли уровень расходов?

– Не знала, что выход из зоны комфорта так дорого обходится, иначе бы сидела в своей избенке и носа не показывала. Училась, училась и еще раз училась.

– Так кто же переселил теоретика? Или вас, Соболева, как в сказке «Волшебник страны Оз», унес ураган?

Я очень хотела выразительно посмотреть в сторону Васи, но не смогла. Если он играет грязно, это не значит, что я тоже буду идти по головам. Я и без уличений смогу разрулить это недоразумение. Если за меня будет просить Владимир Сергеевич, ректор за меня горой встанет.

– Хочешь сказать, что была зависима от обстоятельств непреодолимой силы, как наука от государства?

– Именно.

– Так вот и хватайся за возможность – получай другой диплом. Заработаешь точно больше.

– Я хочу открывать что-то новое, Владимир Сергеевич.

– С ЭСА быстрее прославиться удастся.

– Я не славы хочу, не карьеру сделать. Вы же знаете. Я хочу открыть что-то полезное – это моя мечта!

Взгляд Владимира Сергеевича потеплел.

– Да? И с чего же вы начнете?

– С графена! – горячо выпалила я и увидела, как пристально посмотрел на меня мужчина. За стеклами очков едва различалось, что глядит он с одобрением, даже некой заинтересованностью.

– Почему?

– Потому что за ним будущее!

Подбородок Владимира Сергеевича сначала опустился, а потом гордо поднялся вверх.

– Садитесь, Соболева.

Стоило преподавателю так сказать, как мои колени подкосились. Ощущение, что экзамен сдала, а не право посидеть на паре заработала.

Опираясь руками на парты, я прошла в глубину аудитории и грохнулась на свободное место. Посмотрела вперед и встретилась взглядом с Васей. И как я раньше не замечала, что меня подсиживают?

***

Во время пары меня не покидало странное ощущение, что я вмиг стала чужой среди своих. Вроде бы мы знали друг друга уже достаточно – полгода, чтобы привыкнуть, а тут снова как новенькая.

Причина выяснилась прямо среди пары. Я достала мобильный, чтобы проверить время, и увидела, что в чате курса горит пятьсот непрочитанных сообщений. Их содержимое я смогла изучить только во время первого перерыва. Чем больше я читала, тем сильнее внутри зрел протест. Неужели они правда верят в то, что пишут? Похоже, они совсем забыли, что я все еще в этом чате!

“Крис просто поняла, что в нашей профессии денег не заработаешь. Не судим ее, народ”.

Что? Конечно, редкие кадры перекупают за границу, и там они получают большие деньги, а остальные работают за скромные оклады – не спорю. Но несмотря на очень стесненные жизненные обстоятельства я выбирала профессию не кошельком – сердцем, а уж потом старалась не дать лодке семейного бюджета потонуть, находя компромисс.

Но я даже о загранице не думала, всегда хотела поднимать родную науку. Костя, который написал это, как никто знает. Мы с ним однажды до хрипоты спорили, стоит ли умам уезжать из страны или нет. Если уж кто и уедет без колебаний, так это он, а не я.

“Этот студент ЭСА бабник. Крис правильно сделала, что наконец использовала свою внешность и уговорила его отдать ключ”.

“Хорошо быть бабой – надо только правильно выбрать цель”.

ЧТО?!

Ключ я добыла сама, благодаря своим знаниям и умению их применять. Ярый, наоборот, сопротивлялся как мог. Да что они говорят? Серьезно верят этому бреду? Да еще обсуждают это в таком ключе, прикрывая выпад сахарной пудрой понимания.

“Вот вам, девчонкам, хорошо: ночь постаралась, а наутро уже на руках и на все готовенькое. У нее там полный пансионат. Кормят, платят за учебу, общага не в пример нашей. Я бы тоже ухватился за эту возможность, если бы был девчонкой”.

И только пара человек – моя соседка и тихий парень Валера – защищали меня, говоря, что я никогда на такое бы не пошла.

– Вы в курсе, что я все еще здесь, среди вас? – спросила я тихо, пользуясь тем, что у Владимира Сергеевича зазвонил телефон и он отошел к окну.

Народ явно стушевался – не спешил с ответом.

– Вась, что, уже раскатал губу на мою стипендию? – Меня начинало лихорадить – щеки горели, пальцы и голос дрожали.

Вася даже не обернулся – как смотрел перед собой, положа руки на парту, так и сидел дальше.

– Когда рассказывали, что в нашей сфере самая жесткая конкуренция и черная зависть, я не верила. Теперь вижу, что это так. Идет еще с первого курса. Но не надейтесь, что я сойду с дистанции. Я возьму от жизни все, что смогу.

Пикнуло сообщение в чате, номера не было в моей записной книжке:

“Она как сорняк”.

Я даже крякнула вслух от шока. И как дальше находиться среди этих людей? Как жить в одной общаге? Мне теперь будто не было места ни здесь, ни в ЭСА.

Я обвела взглядом сокурсников. Многие из них старательно занимались своими делами, и лишь двое поглядывали на меня: Вика и Артем. За них я и зацепилась взглядом. От них я и питалась уверенностью в том, что все переживу. Не впервой.