Для спящих ночь, для стражи день…

— Историческое известие, — объявил Ньютон. — Мисс Кейпел сделала за пять минут больше, чем мы за пять лет. Она заставила бабулю заговорить о завещании.

— Не совсем так, — объяснила Элен. — Но она сказала, что не умрет, пока не выполнит одно дело — очень неприятное дело, которое все всегда откладывают.

— Неплохо, — кивнул Ньютон. — Ну что ж, мисс Кейпел, я надеюсь, что вы будете продолжать вашу благородную деятельность и снова заговорите с ней об этом деле, если ночью она будет плохо спать.

Даже на мисс Варрен сообщение, казалось, произвело определенное впечатление, потому что на этот раз она посмотрела более или менее прямо в лицо Элен, но не в глаза.

— Удивительно, — пробормотала она. — Кажется, вы имеете на нее больше влияния, чем все остальные.

Элен ушла, понимая, что ее импульсивная натура снова подвела ее и она вряд ли останется посторонним зрителем. Теперь, когда члены семьи Варрен были непосредственно заинтересованы в том, чтобы она поддерживала дружеские отношения с леди Варрен, трудно было бы отказаться переночевать в Синей Комнате.

Она шла, высоко подняв голову, словно, окруженный сочувствующей толпой, приговоренный к казни.

Войдя в кухню, Элен сразу поняла, что миссис Оутс не в настроении. Оутс с многозначительным видом держался подальше от жены. Не обращая внимания на наряд Элен, миссис Оутс бесцеремонно указала ей на тазик стоящий на столе.

— Почистите вот это для торта, — приказала она. — Я опаздываю с обедом. И Оутс все время путается под ногами, так что прямо не знаю, то ли мне летать, то ли проделать подземный ход.

Элен, словно наказанная, покорно села за стол и неохотно стала очищать миндаль от сморщенной коричневой кожицы. Она настолько примирилась с мыслью, что доктор уже не придет, что не обратила внимания на звонок.

На световой указатель посмотрела рассерженная миссис Оутс.

— Парадная дверь, — раздраженным тоном сказала она. — Это, должно быть, доктор.

Элен вскочила и побежала к двери.

Я открою ему! — крикнула она.

— Спасибо, мисс, — поблагодарил ее Оутс. — Я без брюк.

— Ах какой стыд! — засмеялась Элен.

Оутс имел в виду, что не надел свои лучшие брюки и полотняный пиджак — костюм, в котором он обычно обслуживал за столом хозяев.

Надежда снова забрезжила перед Элен, когда она взбежала по ступенькам и открыла парадную дверь, впустив сначала поток дождевой воды, а затем уже доктора.

Это был молодой человек плотного сложения со склонностью к полноте, с резкими, но приятными чертами лица. Элен радостно приветствовала его, и он а свою очередь посмотрел на нее с явным одобрением.

— Сегодня что, торжественный вечер? — спросил он, глядя на ее новое вечернее платье

Его взгляд не был таким неприятно-присасывающимся, как у сестры Баркер, и Элен чувствовала себя очень удобно в своем новом вечернем наряде. Однако доктора Перри, как профессионала, больше занимали глубокие впадины у ее ключиц, чем белизна кожи.

— Почему вы такая худенькая, — нахмурился он. — Что, много работы по дому?

— Да нет, в последнее время мне почти не приходится ничего делать, — возразила Элен.

— Оно и видно, — пробормотал доктор Перри, раздумывая над тем, почему, если бы он узнал, что худоба Элен объясняется лечебным голоданием, его бы это совершенно не взволновало, хотя в результате внешний вид был бы таким же. — Вы любите молоко? Ну конечно, не любите.

— Как это не люблю! Я бы ничего не оставила для продажи, если бы работала в молочной лавке!

— Вам надо пить много молока. Я поговорю с миссис Оутс.

Доктор сорвал с себя кожаную куртку и повесил ее на спинку стула.

— Скверная погода, — заметил он. — Из-за нее я опоздал. Как сегодня леди Варрен?

— Как всегда. Она хочет, чтобы я сегодня спала в ее комнате.

— Ну, если я хорошо понял ваш характер, вам это доставит удовольствие, — улыбнулся доктор. — Ведь это что-то новенькое.

— Но я ее боюсь, — сказала Элен. — Я надеюсь только на вас. Скажите им, что я не… неопытная.

— Что, мурашки бегают? И на вас тоже влияет этот дом? Вам кажется, что он слишком далеко от других?

— Нет-нет, это не просто нервы. У меня есть причина бояться.

Несмотря на свои прежние неудачные попытки убедить, собеседников, Элен рассказала доктору о револьвере. Он выслушал ее очень внимательно.

— Странная история. Но я могу поверить во что угодно, если здесь замешана эта милая старушка. Не старушка, а прямо рождественский сюрприз. Я постараюсь узнать, где она его прячет.

— И вы скажете, что мне не стоит спать в ее комнате? — настаивала Элен.

Очевидно, все было не так уж просто, потому что доктор Перри задумчиво потер подбородок, как бы вырожая свое сомнение:

— Ничего не могу обещать. Сначала я должен поговорить с сиделкой. Может быть, ей действительно надо хорошенько выспаться, если она прямо с дежурства… Лучше мне подняться к ней.

Доктор распахнул дверь, и, когда они проходили через холл, он тихо сказал:

— Встряхнитесь, старушка! Вряд ли этот револьвер заряжен. Во всяком случае, сомневаюсь, что она сможет как следует, прицелиться в таком возрасте.

— Но она бросила тарелку с овсянкой прямо в голому прежней сиделке? — напомнила Элен.