Для тебя

Колт поднялся по лестнице, перешагивая через ступеньку, бросил стаканчик с остатками кофе от Мимс в мусорку и вошёл в комнату наблюдения.

Он оказался прав, там было не протолкнуться. Без слов все сдвинулись в сторону, чтобы предоставить ему лучший обзор.

— Вы же понимаете, это трудно, — услышал Колт слова Норма Лоу, когда подошёл к одностороннему зеркалу.

Норм стоял позади и немного сбоку от стула жены, положив руку ей на плечо. Эвелин Лоу сидела, наклонив голову, и обеими руками прижимала носовой платок к лицу, её плечи тряслись.

Колт много лет не видел этого мужчину, и сейчас в его памяти возникло воспоминание.

Это случилось, когда Колт был ещё маленьким — семь, может, восемь лет — и заболел. Он нечасто болел, но в тот раз даже не пошёл в школу, которую всегда любил, даже в детстве, — это был способ сбежать из дома. Он даже не пошёл к Морри, а значит, ему было очень плохо, потому что он всегда предпочитал проводить время у Оуэнсов, не говоря уже о том, что даже тогда он понимал, что Джеки намного лучше могла позаботиться о больном ребёнке, чем его мама. На самом деле, ему было так плохо, что его мама набралась смелости выйти в мир, что делала нечасто, если не было нужды пойти в магазин спиртного, и отвела его к Доку. Потом, поскольку его было не с кем оставить, она, несмотря на то, что была полупьяной, посадила его в машину и поехала в аптеку Норма Лоу, чтобы купить лекарства для Колта.

Колт помнил, как Норм смотрел на его маму сверху вниз из-за своего приподнятого прилавка, за его спиной высились ряды белых полок с лекарствами. На нём был белоснежный халат с вышитым синими нитками именем на кармане. В руке он держал пакет с нужными лекарствами, но так и не отдал их маме Колта, сказав:

— Послушай, Мэри, мы оба знаем, что это плохая идея.

Колт вспомнил всё так ясно, словно это случилось секунду назад, но до этого мгновения он подавлял это воспоминание. Подавлял, потому что в тот день много лет назад в очереди за его мамой стояли люди. И все понимали, что Норм имел в виду, отказываясь отдавать лекарства для Колта. Он намекал на то, что она сама их выпьет. Даже Колт, в таком возрасте, это понимал, и он был унижен, главным образом из-за того, что Норм Лоу, скорее всего, был прав.

Его мама не стала спорить. Она взяла Колта за руку, опустила голову и как могла прямо вышла из аптеки. Она отвезла его обратно к Доку, и Док сразу же их принял. Вручив ей лекарство из своего шкафчика, он сказал маме Колта:

— В следующий раз запомни, Мэри. Если тебе понадобится что-то для Алека, ты получишь это напрямую от меня.

Колт не помнил, дала ли она ему таблетки в итоге, и это был единственный раз на его памяти, когда они ему вообще понадобились.

Однако он помнил, что, когда через много лет на окраине города появилась новая сетевая аптека, он уговорил Мелани покупать медикаменты там, хотя никогда не мог понять, почему хотел, чтобы она это сделала. У большинства жителей, имеющих медицинскую страховку или входящих в программу медицинской помощи престарелым, не было выбора, кроме как идти в сетевую аптеку. Если у них была такая возможность, они ходили к Норму, только потому, что он был местным. Но не Колт.

С тех пор как ему было семь и до того времени, пока в городе не открылась эта сетевая аптека, он никогда не заходил в аптеку Норма Лоу, частично потому, что в этом не было необходимости, а частично потому, что его удерживало это подавленное воспоминание.

Теперь, глядя на стоявшего прямо как палка Норма с окаменевшим лицом, чья жена была сама не своя от горя, а сын находился в бегах и сеял жестокое безумие, Колт обнаружил, что не испытывает никакого сочувствия к этому мужчине.

Скоро он поймёт почему.

— Мы дадим вам время прийти в себя, — тихо сказал Салли, сидевший рядом с Эвелин.

Все ждали, пока Эвелин успокоится, и Колт увидел, как Норм сжал её плечо. Колт не знал почему, но этот жест показался ему не выражением поддержки, а больше требованием взять себя в руки. В этот момент Колт осознал, что Норм Лоу не из тех мужчин, которые позволят жене идти по улице с глазурью на губах. Не из-за того, как это отразится на ней, а из-за того, как это отразится на нём.

Эвелин кивнула и подняла голову, вытерев слёзы с лица и высморкавшись в платок.

— Извините, лейтенант Салливан, — прошептала она.

— Теперь вы можете говорить, миссис Лоу? — спросил Салли, и она снова кивнула, но заговорил её муж.

— Мы нашли это в доме, — заявил Норм, кивая головой на средних размеров коробку, стоявшую на столе рядом с двумя нетронутыми пластиковыми стаканчиками с кофе.

— И что это, мистер Лоу? — спросил Салли, и Эвелин издала горестное приглушённое рыдание, которое Норм проигнорировал.

— Деннис попросил мать подержать это дома. Она согласилась. Не сказав мне. Если бы я знал об этом, то... — Он не закончил, и Колт увидел, как лицо Эвелин лишилось всякого выражения, став пустым. В одно мгновение она рыдала, а в следующее её лицо стало похожим на чистый лист. Это заняло всего секунду. Защитный механизм, выработанный годами. Тогда Колт понял, что Эвелин Лоу жила с тираном.

Как и Денни.