Для вкуса добавить "карри", или Дом восьмого бога

Руки уже слушались, и я стиснула его в ответ. Попытки говорить успеха не принесли. Я не только немного оглохла, но и потеряла голос и на вопросы Няня о самочувствии могла лишь кивать да улыбаться одной половиной лица. Другая половина была уже зашита.

― Ну вот! Ты опять киваешь и улыбаешься, как тогда в лесу!― он засмеялся и рукавом рубашки утёр влажные глаза.― А я тебя штопаю, вернее уже заштопал…

Я хотела потрогать рану, но Дайк сжал мои пальцы:

― Не надо…

Тогда жестами я попыталась дать ему понять, что хочу глянуть в зеркало, но мой лекарь снял его с крюка на стене и спрятал за пазуху:

― Потом посмотришь…

Я не оставила попытки и продолжила жестикуляцию, показывая стилос и бумагу, но мой друг отклонил и эту просьбу:

― Тебе нужно есть, спать и восстанавливать силы, а не ерундой заниматься.

«Вот же зараза! Раскомандовался, пользуясь моим беспомощным положением!»― но всё-таки это приятно, когда друг может сказать твердое «нет!», проявляя таким образом любовь и заботу.

Через несколько дней я начала вставать, да и слух возвращался к норме. Голос тоже проявился, но был низким, хриплым и жутко скрипучим, как у старого, прокуренного алкоголика. Дайк смеялся и притворно морщился, когда я пыталась говорить, а Макс покатывался со смеху и вопил, что такой тембр, уже сам по себе, будет наводить ужас на моих собеседников, если голос полностью не восстановится.

Мой ангалин тоже несколько дней после бешеной гонки только ел и спал. Команда была настолько рада ему, что мужики специально по несколько раз на дню ловили рыбу и подносили свежатинку своему любимчику, как только он просыпался. Макс царственно принимал угощение и опять засыпал.

Следующую остановку Ают собирался сделать уже в Гейзе, но не высаживать нас, как мы изначально планировали, а доставить до мыса Веры ― это бы очень сэкономило время. В первый же вечер, когда я, наконец, вышла на палубу, то прямиком потопала к капитану. Он стоял у руля, держа курс на туманные острова на горизонте. Заметив, как я поднимаюсь, он зафиксировал руль и протянул руку. Сначала он долго рассматривал меня, а потом улыбнулся и отвёл глаза.

― Я совсем чудовище, да?― голос хрипел и срывался в сип.

― Ужас!― смеясь, Ают прикрыл уши ладонями.― Лучше молчи!

Меня тоже пробило на хохот:

― Уже не прекрасная богиня?!

Улыбка слетела с его лица и, сделав шаг навстречу, он уставился прямо в глаза:

― Великая… Великая, могущественная и прекрасная богиня! Вот какая ты, Кари! Я ожидал чего угодно: ураганов, цунами, радужных мостов в небесах, но только не того, что ты пересечёшь море на спине ангалина. И даже не представляю как это возможно, тем более для женщины…― он ненадолго замолчал, сжимая мои ладони.― И твой голос… Этот крик, зов… Он пронзил насквозь! Не знаю, как объяснить… Ты так позвала Дайка, что мы все почувствовали твою любовь к нему.

Обняв капитана, я прохрипела:

― Спасибо, Ают… Спасибо. Ты всё сделал правильно, я никогда этого не забуду.

Позади послышалось покашливание и я обернулась. Мои парни стояли на верхней палубе.

― Дайк, они обнимаютс-с-ся…― шипение Макса вызвало невольную улыбку.

― Ну хоть не целуются,― подойдя ближе, Дайк обнял за плечи.― Там кое-кто в трюме желает выказать тебе свою бесконечную благодарность.

Унюхав противный запашок гниющего тела, я вспомнила о Скорбном Берке. Он обосновался в трюме неподалёку от наших лошадок. Тучка, завидев меня, радостно заржала, махая головой.

― Красавица,― я гладила пышную чёрную гриву.― Застоялась ты… Ну потерпи, потерпи, скоро будем на земле, ещё набегаешься…

Кобыла смешно фыркала, тщательно меня обнюхивая.

Скорбный Берк встретил меня твёрдым взглядом, стоя у деревянной перегородки прямо и даже как-то горделиво. В трюме было темновато, но свет фонарей давал возможность различить детали.

― Ну здравствуй, эрдана Кари,― проговорил он. Голос был приятным, хоть и довольно низким.― Ты выполнила своё обещание.

Вслушиваясь в звуки голоса Берка, я уловила знакомые нотки, но списала это на ещё не полностью восстановившийся слух и перенесённые трудности. Также заметила как Дайк, Макс, Тиль и капитан, который оставив Данко у руля, тоже спустился с нами, недоумённо переглядываются.

― Поэтому,― продолжал басить Берк,― не хочу оставаться в долгу. Я знаю кто ты, но и тебе скажу кто я, вернее, покажу. Я уже могу выйти на палубу, капитан?

Ают глянул сначала на меня, потом на Берка и кивнул.

― А нож, бритву и зеркало я могу ещё попросить?

Мужики настороженно переглянулись, а меня почему-то начал разбирать смех:

― Значит, ты не тот за кого себя выдаёшь?!

― Чтобы всё объяснить мне нужно то, что я попросил.