Длинная серебряная ложка (ЛП)

— аааааааАААА!!! — завопил Кирпич без перехода. Белобрысые лохмы Густава зашевелились. Марио поднял руку чтобы перекреститься, но забыл с какой стороны начинать. Все трое замерли на месте, парализованные ужасом. Это был не обычный, повседневный страх, как то загреметь в каталажку или погибнуть в пьяной драке. Это был страх из детства, который прячется под кроватью, выглядывает из приоткрытого шкафа, населяет каждую причудливую тень, шорох, собачий вой за окном. Страх перед чудовищами, что приходят за плохими детьми. А в глубине души каждый знал, что он был очень, очень плохим ребенком и давным-давно заработал на личного монстра.

И монстр пришел.

Их напугали даже не волосы, развевающиеся по сторонам, словно ее парикмахером была Медуза. И не рот, который не закрывался из-за огромных клыков. Последней каплей стала тень, которая вдруг отклеилась от стены, протянула к ним длинные призрачные руки и строго погрозила пальцем.

Поначалу страх жмурился и вопил на одной ноте «Пусть оно уйдет!» Но как только инстинкт самосохранения сумел его перекричать, бандиты бросились врассыпную.

Доктор Ратманн удивленно поднял брови. Вот ведь какова сила внушения! Недаром он занимается гипнозом. Стоило только упомянуть полицию — и бандиты испугались ни на шутку. Вся соль в правильной интонации. А мерзавцам еще повезло, что он не стал делать пассы руками! Тогда они бы прямо на месте окочурились!

Он обернулся к спасенной девушке, которая смущенно прикрывала рот. Волосы ее почему-то были распущены, а в глазах вдруг промелькнуло нечто такое… хотя примерещилось, конечно. Выглядела фроляйн Лайд еще хуже, чем час назад. Может, всему виной плохое освещение, но у ее кожи был зеленоватый оттенок.

— Герр доктор, вы-то что здесь делаете? — отрывисто прошептала она.

— Не мог же я отправить вас домой в таком состоянии! Хотя я упустил момент, когда вы покинули больницу, но после поспрашивал на улицах и пришел сюда. И вовремя! У, сброд! Ну ничего, я их отпугнул. Видали, как они прыснули? В следующий раз не будет домогаться одиноких барышень!

Вампирша подумала, что после этого случая они, вероятно, наденут власяницы и босиком отправятся в паломничество, бичуя себя на ходу.

— Представляю, каких непристойностей они вам наговорили!

— Вообще-то, мы обсуждали творог, — сказала фроляйн Лайд.

— Бессвязная речь, — удовлетворенно отметил доктор.

— Мне пора идти.

— Что, прямо сейчас? И думать забудьте. У вас шок, милочка. Между прочим, француз Шарко[16] доказал, что вследствие сильнейшего потрясения по нервным окончаниям пробегает электрический ток, что может привести к параличу! Вы ведь не хотите поменяться местами с нашими больными, не так ли?

— Совсем не хочу.

— Тогда вам необходимо посидеть и успокоиться. Есть тут поблизости какое-нибудь кафе?

— Благодарю, но право же… Я как-нибудь сама.

Доктор дотронулся до руки фроляйн Лайд, и девушка тут же ее отдернула.

— Ну вот, и ткани похолодели. На лицо все признаки сужения сосудов. Позвольте мне измерить вам пульс…

— Вы, кажется, упомянули кафе? — быстро проговорила она. — Я бы не отказалась от чашки горячей, сладкой, струящейся… чая.

— Вот и славненько! Чаек — это то, что доктор прописал, — обрадовался Ратманн, накидывая ей на плечи свой сюртук.

Вот так, вдвоем, они отправились искать более-менее приличное кафе, хотя найти его в этом квартале было сложнее, чем айсберг в Сахаре. Желая развлечь подопечную, доктор нес какую-то веселую чепуху, а фроляйн Лайд время от времени поддакивала. Изо всех сил она старалась не думать о Голоде. Ночь длинна, у нее еще есть время. Главное, поскорее улизнуть от доктора, и можно охотиться снова.

Но до чего же обидно, правда? И почему работа всегда так нагло вторгается в личную жизнь?

В конце концов, они отыскали кабак, во дворе которого в данный момент не происходила поножовщина. Кое-как нащупав дорогу среди табачного дыма, доктор и медсестра заняли свободное место. Рядом с ними кто-то надтреснутым голосом затянул песню. Хрипело пианино, и две женщины, хохоча, отплясывали на столе. Поговаривали, что в подобные кабаки нередко захаживает сам наследный принц Рудольф.[17] В другое время фроляйн Лайд присмотрелась бы к присутствующим, но сейчас ее занимал лишь один вопрос — как, ну как отбиться от доктора, который всерьез озаботился ее здоровьем?

— Кельнер! — помахал рукой ее спутник. — Рюмку коньяка мне, а моей даме — чашку чая. Да поживее.

Фроляйн Лайд пристально на него посмотрела. Когда это она успела стать его дамой?

Перед ней появилась чашка с отбитой ручкой. Дождавшись момента, когда доктор отвернется, вампирша чуть наклонила ее и вылила содержимое под стол. Будь она сытой, никто бы и глазом не успел моргнуть, а так получилось довольно неуклюже. Кроме того, Ратманн поднаторел в наблюдениях за пациентками, которые пытались точно так же избавиться от опийной настойки. Он покачал головой, и фроляйн Лайд пристыженно потупилась.

— Ай-ай-ай! Мелкая моторика так и не восстановилась! Кельнер! Еще чаю! И коньяку!