Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании

Граф тоже молчал. Только увидев дочь, он едва не рванулся к ней, чтобы поцеловать и подхватить на руки, чтобы унести ее далеко-далеко. Ведь она так настрадалась за эти дни. Под глазами залегли глубокие тени, кожа была как мрамор, но не столько из– за белизны, сколько из-за синеватых прожилок. И когда Виктор приобнял ее за плечи, вынудив сделать несколько шагов вперед, в ее движениях засквозила какая-то неживая онемелость. Спутанные волосы скрывали тонкую шею, но ему не требовалось вложить персты в ее раны, чтобы все понять.

– Гизи?

– Уходи, – прошипела дочь.

– Да, конечно, – заторопился граф, не обращая внимания на ее исказившееся лицо. – Мы прямо сейчас и уйдем.

Он протянул Гизеле заметно дрожавшую руку, но вампирша отвернулась. Понимала, что отец хотел ей помочь… и ненавидела его так сильно, как только могла. Он должен был придти раньше! Он должен был придти вовремя! Как он смел умереть – хотя бы на словах Изабель. Ведь только узнав о его смерти, Гизела перестала сопротивляться. Ей незачем стало жить, и она рассталась с жизнью. А теперь он пытается разговаривать так, будто она по– прежнему была жива. Или продолжала быть его дочерью. Как же он ошибается!

– Убирайся отсюда. Не желаю тебя больше видеть. Поздно уже.

– Нет, не поздно! Что бы ни произошло, мы можем начать все заново, подальше от этих, – он сверкнул глазами в сторону Виктора, который приветливо ему помахал. – Мне и дела нет до… твоих метаморфоз, – неуклюже закончил граф.

– Неужели? Значит, нет никакого дела? – усмехнулась она, обнажая клыки. – Это тебе тоже безразлично… папочка? Ты, похоже, не понял главного – я не та Гизела, которую ты знал. Отныне я тебе не дочь, а ты мне не отец. Последний раз повторю: ступай прочь!

– Гизела права, уж лучше вам отойти. А то мало ли на что она сейчас сп-пособна.

Вошел Леонард, волоча за собой Штайнберга, который, судя по довольной улыбке, воспринимал происходящее как захватывающий спектакль.

– Не тебе судить мою дочь, – проронил граф, ступая вперед и обращаясь к виконтессе, которая с каждым мгновением все меньше напоминала человека. – Я не верю, что ты злой дух, угнездившийся в ее теле. Ты та же Гизи, просто страдания тебя озлобили. Позволь мне все исправить. Хотя бы попытаться.

– Уйди! – крикнула Гизела исступленно и, уже не глядя на отца, бросилась к Виктору. – Уведи его! Прикажи, чтобы его прогнали! Я не могу так больше! Иначе… Иначе я… – не договорив, она с силой ударила его кулачком в грудь. – Я не могу терпеть!

– А зачем терпеть? – де Морьев рассеяно пошевелил пальцами, и ее рука опустилась, будто приросла к телу. – Мы, вампиры, не постимся. Начни со своего отца. Это ведь и его стараниями ты попала в такой переплет. Будь у него деньги, не пришлось бы сдавать замок в аренду мещанам.

– Ах ты, мерзавец!

Леонард развернулся, направляя на Виктора меч. Тут произошло нечто совсем уж неожиданное. По блестящей поверхности клинка пробежала дрожь, заскрежетав, он искривился и завязался узлом. Отшвырнув ставшее ненужным оружие, Леонард дико уставился на Виктора, который опять уделял все внимание Гизеле.

– Ты, конечно, горазда лгать себе, но хоть сейчас признайся, что просто изнываешь от желания убить родного отца. Так что же? Мы дождемся от маленькой врушки Гизи хоть одного честного слова?

– Я тебя ненавижу! – выкрикнула она.

– Вот и умница. Вперед! – и он легонько ее подтолкнул.

Наверное, ей следовало взять себя в руки. Проявить силу воли и сказать «нет». Развернуться и уйти. Но мир сузился, и перед ней была только одна цель – ее жертва. Ее отец.

Довольно улыбаясь, Виктор наблюдал, как новая вампирша за один миг преодолела расстояние, отделявшее ее от графа.

– Стой!

Гизела замерла в полете и перевела взгляд на женщину, замершую в дверях. Она не сразу поняла, кто это.

Как непривычно видеть ее без огромной, будто колесо, шляпы, и шелкового платья, из-за переливов которого ее тело казалось оптической иллюзией. Теперешний наряд был куда скромнее, темный и сильно измятый. Под стать ему была и прическа. Будь Берта сытой, ее лицо, верно, полыхало бы гневом. Но бледность щек с лихвой искупал лихорадочный блеск в глазах.

За ее спиной топтались Уолтер и Эвике, то ли как телохранители, то ли в качестве конвоя. Они вглядывались в окружающих, пытаясь с ходу разобраться, что здесь происходит. Увидев хозяйку, Эвике закрыла рот руками, загоняя поглубже в горло подступивший крик.

– А вот и моя невеста, – просиял Виктор и мысленно воззвал ко всем подчиненным.

Такой момент нельзя пропустить. Уже через несколько секунд в залу ворвалась стая нетопырей, на ходу принимая антропоморфный облик. Но подходить к Мастеру они не спешили, сгрудились у высоких сводчатых окон, в любой момент готовясь улизнуть. Вампиры хоть и сказочные существа, но атмосфера в зале была перенасыщена фольклором до такой степени, что даже им стало некомфортно.

Между тем Берта перешагнула через порог, направляясь к разбушевавшейся вампирше.

– Немедленно прекрати!

– Ах, Берта Штайнберг, – улыбнулась та и медленно, нарочито медленно, пошла к ней навстречу, – ты как всегда вовремя.