Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании

Любопытный гость едва не заломил руки. Носителей языка, что вворачивают в речь каламбуры, нужно штрафовать. Немецкая грамматика и без того доставляла ему немало хлопот. Чего хорошего ждать от языка, который рубит глагол надвое, одну часть оставляет в начале предложения, другую же засовывает в самый конец, так что бедняжки переглядываются друг с другом через невероятно количество текста? От языка, который обозначает девушек местоимением «оно»?

– Спасибо, что повторили со мной омонимы. Прежде чем мы дойдем до страдательного залога прошедшего времени – бррр! – спрошу еще раз, – юноша потыкал пальцем в окно. – Вот этот замок – что вы имеете про него рассказать?

Хозяин начал протирать засаленным фартуком чистую пивную кружку, доводя ее до здешних стандартов.

– Замок как замок, мне не мешает. Даже, наоборот – там с одной стороны крепостная стена обветшала, видать, раствор поискрошился. Оченно удобно кирпичи таскать. В прошлом месяце мы таким манером сарай подновили. Прямая нам от него выгода, не жалуемся.

– Ну а его обитатели? – уточнил гость. – Не ходят ли про них какие-нибудь мрачные слухи?

– Ах, вот оно что вам нужно. Кабы не ходили, вы, небось, не приехали бы из такого-то далека. Сами откуда будете?

– Из Англии.

Трактирщик хмыкнул в сивые усы. Краем глаза он видел карту Европы – зеленщик завернул в нее капусту – и был осведомлен о расположении туманного Альбиона. Где-то на крайнем западе. За последние полвека Габор отлучался из деревни всего– то пару раз и по сей день пребывал в уверенности, что родной край – это колыбель цивилизации, а по остальной Европе еще бродят люди с песьими головами. А о такой глухомани, как Британия, и думать страшно.

– Вот-вот. Много здесь вашего брата шастает. И все-то вынюхивают, выведывают – тьфу! Но ежели вы про нашенского графа приехали лясы точить, так я вам не потатчик. И никто с вами про него судачить не станет! – Габор грозно обвел глазами выпивох, отыскивая потенциальных диссидентов.

Если крестьяне и прежде не изъявляли желание обсуждать местное дворянство, то сейчас они приступили к своим занятиям с той сосредоточенностью, которая сделала бы честь буддийскому монаху.

Мистер Стивенс почувствовал, что в груди у него словно надувается воздушный шар. Он или взлетит, или лопнет. Расчеты оказались правильными. Он на верном пути. Сначала его обескуражило отсутствие гирлянд из чеснока на окнах трактира, а так же тот факт, что стены были украшены не религиозными изображениями, а вырезками из альманаха с расписанием посевных. Но молчание селян вдохнуло в англичанина новую надежду.

– Не случалось ли в округе необъяснимых происшествий? – зашел он с другой стороны. – Чего-нибудь посерьезнее кражи поросенка? Возможно, в деревне таинственным образом пропадают люди? Не только в кабаке по понедельникам, – на всякий случай уточнил Уолтер, – а вот так, чтобы раз – и след простыл?

Раздался оглушительный грохот.

Увы, то был не раскат грома, и молнии не вспороли небо, а в распахнутое окно, ко всяческому сожалению, не ворвался пронзительный ветер, в коем слышались бы отзвуки волчьего воя. Обернувшись, англичанин увидел, как трактирная служанка, подоткнув юбку, ползает по полу, собирая рассыпавшуюся с подноса посуду. Рядом топтался невысокий щуплый юноша, с очками на длинном носу, с черными набриолиненными волосами, расчесанными надвое. Всем своим видом он напоминал крота, которого бросили посреди оживленного перекрестка.

– П-помочь? – робко предложил виновник происшествия.

Служанка замахала на него полотенцем.

– Благодарствуйте, сама разберусь. Не забыла еще, как вы помогали нам устанавливать бойлер в ванной. Поди, сам кайзер собирал черепицу с нашей крыши по всему своему саду.

– Полно тебе яриться, Бригитта, – добродушно остановил ее хозяин, – Вот ведь злопамятная девка. Счет опять вашему батюшке прислать, герр Леонард? – обратился он к гостю. Тот кивнул, и трактирщик расплылся в улыбке, предвкушая, как добавит к цифре парочку лишних нулей. Несколько таких визитов, и можно купить новую телегу.

Между тем Леонард подошел к столику англичанина и, получив разрешение, уселся рядом, сложив руки на коленях.

– Как обычно? – позвал Габор из-за стойки.

– Разве что чуточку больше.

Хотя Уолтер получил джентльменское воспитание, привившее ему стойкость духа, но глаза его полезли на лоб, когда перед Леонардом оказалась рюмка с прозрачной жидкостью, настолько крепкой, что один ее запах с корнем выдирал волосы в носу. Англичанин почему-то был уверен, что люди такого сорта пьют только молочный пунш. Странности в поведении Леонарда на этом не закончились. Юноша тут же вылил спиртное на стол и тщательно протер его носовым платком, который после бросил на пол. Лишь тогда он отважился положить на стол руки.

– Это все мии-микробы, – чуть конфузясь, пояснил он. – Они повсюду. Мириады микробов на любой поверхности. Вы, верно, слышали про господина Пастера, французского ученого, которых их обнаружил?