Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании

– … такие зануды. Так вот, однажды дядя давал прием, но за стол меня, как водится, не посадили. Позвали только после десерта и велели спеть что-нибудь, а меня вдруг такая обида разобрала. Ну и наговорила всякого – будто я вампир, и они мне больше не указ, и вообще я сейчас всех тут покусаю. Меня сразу же отправили наверх. А наутро отвезли в больницу. Но я не сержусь на дядюшку, ведь мое поведение и правда было вызывающим. Дядя желает мне добра. Могло же быть и хуже.

– Запросто, – согласилась сиделка. – Например, звезда Полынь могла обрушиться на землю, а к тебе на файф-о-клок заскочили бы четыре всадника на конях оригинальной расцветки. Такой вариант тоже нельзя исключать.

– Берта, ну чего ты злишься?

– А ты как смеешь его оправдывать?

– Он мой дядя. Кроме того, ты его совсем не знаешь.

– Знаю! – почти взвизгнула вампирша. – Рыбак рыбака, Маванви. С той лишь разницей, что я не притворяюсь праведницей, понимаю что я – Зло, а твой дядя считает себя милосердным христианином, который сиротку призрел. Я когда охочусь, то хотя бы не говорю жертве, что это для ее же блага! Зато твой дядя мнит себя столпом общества! Такие сделают подлость, да еще и рассчитывают на благодарность! Вот и подумай, дорогуша, что хуже – просто зло или зарвавшаяся, самодовольная добродетель?!

Берта прошлась по комнате и рассеяно забарабанила по медному тазику.

– Ну и что мне с тобой делать, скажи на милость?

– А может…

Их взгляды сомкнулись, но сила притяжения как будто поманила взор Берты ниже, туда, где виднелись острые ключицы, посеребренные капельками пота… и еще ниже. Сама вампирша давно уже не различала перепадов температуры, но Маванви мучилась от духоты, потому и расстегнула сорочку. Воротничок подвернулся, еще больше обнажая шею. Или она это нарочно? О, проклятье! Берте невыносимо, почти до головокружения захотелось обоими руками вцепиться в льняную, сероватую от частой стирки ткань и разорвать сорочку у нее на груди, а потом… потом будь что будет. Девчонка сама виновата! Знает ведь, с кем имеет дело! Хотя откуда ей знать?

Вытянув руку, она поправила девочке воротничок и вновь уселась на табуретку.

– Забудь.

– Тебе что, жалко, что ли? – заныла пациентка. – Разве это так сложно?

– Да, сложно. Я недостаточно сильна. Вдруг не сориентируюсь в последний момент? Куда мне тогда девать твой труп?

– И правда, – пригорюнилась девочка. Никаких распоряжений насчет своего трупа она так и не отдала. – Значит, я тебе нравлюсь?

– Да, – сдержанно отозвалась вампирша и почему-то уточнила: – Как протеже, не более того. Хотя и раздражаешь ты меня порою так, что словами не выразить.

– Я всех раздражаю. Вот и тетя с дядей так думают.

– И, тем не менее, им придется смириться с твоим присутствием в их жизни. Ты им родня, а не собака приблудная. Я заставлю их забрать тебя отсюда.

– Нет, не надо! – взмолилась Маванви, сложив перед собою руки. – Пожалуйста, не отсылай меня к ним! Я лучше останусь здесь, с тобой.

– Глупости говоришь. Со мной ты не останешься ни в каком случае. Меня вообще скоро не станет. Но мы должны тебя устроить. Давай подумаем как. Что ты умеешь делать?

Бесполезный вопрос. Вряд ли Маванви умеет что-нибудь толковое. Даже так, выбор карьеры для женщины ограничен – учительница либо гувернантка, продавщица в магазине, портниха, стенографистка, медсестра – это в лучшем случае. В худшем – горничная, прачка, поденщица и дальше по нисходящей. А в самом крайнем – девица, живущая от себя. Но ничего этого Маванви не выдержит, слишком хрупкая разумом и телом. Так что же делать?

– Ничего не умею, – как и следовало ожидать, ответила девочка. – От меня только вред один.

– Дай угадаю, чье имя поставить под сим афоризмом. Твоя тетушка?

– Она права. Я только и могу, что языком молоть…

Девушки переглянулись.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросила Берта.

– О крови?

– Тьфу на тебя! Ты можешь стать писательницей. Тогда и деньги заведутся.

– Тебе правда полюбились мои истории?

Вампирша вспомнила три журнала, которые были под завязку полны «сверкающими глазами» и «золотистыми кудрями».

– У каждой книги найдется свой читатель, – уклончиво ответила вампирша. – Главное как следует тебя разрекламировать. Хммм… Думаю, нам понадобится deus ex machina.

– О чем ты?

– Сама я в литературе лыку не вяжу. Нужно найти маститого критика, чтобы он сказал о тебе пару ласковых… то есть что– нибудь хорошее. Сиди здесь, я сбегаю за газетой.

Минут через пять она вернулась, пряча под фартуком контрабанду – свежий выпуск новостей. Полистав газету, она наткнулась на статью под названием «Куда катится наша литература?» за подписью некого Карла Мейера. Критик отслужил панихиду по современным жанрам, отругал писателей за их духовную нищету и интеллектуальное банкротство, но вместе с тем высказал надежду, что обязательно отыщется гений и проторит новую стезю.

Берта с сомнением посмотрела на девочку, которая сглотнула и улыбнулась искательно. Ладно, чем черт не шутит! На гения она в любом случае не потянет, но вдруг получится выдать ее бредни за новаторский стиль?