Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании

Никто не вошел.

Им следовало подойти к нему первыми, но друзья не посмели сделать и шага. Тогда граф сам пошел к ним навстречу, по– прежнему не отводя взгляда от двери. С каждой секундой надежда истончалась.

– Где Гизела? – его голос дрогнул.

– Она осталась в замке, велела нам уходить, а сама осталась, – сказал Уолтер, чувствуя, как слезы щекочут ему щеки. Всхлипывая, он поведал графу об их злоключениях. Фон Лютценземмерн выслушал его с каменным лицом и медленно проговорил:

– Вы сделали все, что могли. Если эти твари настолько опасны, как вы описываете, у вас не было против них ни единого шанса.

Его слова произвели противоположный эффект. Эвике, которая доселе пряталась за спиной Уолтера, не смея показаться хозяину на глаза, выступила вперед и упала на колени.

– Простите меня! – рыдала она, то цепляясь за его камзол, то ударяя себя в грудь. – Или нет, не прощайте! Я так и знала, что вы будете нас оправдывать, но я заслужила худшей кары! Я должна была остаться с ней… чтобы мы вдвоем… чтобы они нас обеих… Господи, что же я натворила?!

Граф сжал кулаки.

– Не хотите к ней присоединиться? – кивнул он Уолтеру, и в голосе его клокотал едва сдерживаемый гнев. – Раз уж сегодня такая ночь, что все мои друзья решили поваляться у меня в ногах. Эвике, ты в доме Божьем, как ты себя ведешь? Встань и вытри слезы. Не вздумай оплакивать мою дочь! Слышите, – он обвел всех взглядом, – никто из вас не смеет ее хоронить! Раз Гизела приказала вам покинуть замок, у нее были на то причины. Моя дочь из рода фон Лютценземмернов, ее прабабки стояли на бастионах и лили на врагов кипящую смолу, покуда мужья сражались на поле брани. Она сильная! Я вернусь за ней. Мы пойдем в замок днем, когда вампиры спят.

– Вампирам, как и людям, не обязательно спать днем, – потупившись, сказал Леонард. – Они могут нести караул по очереди. И нас совсем мало!

Пока они так рассуждали, отец Штефан отделился от толпы и направился к своим знакомым, только что не потирая руки. Даже его кадык азартно подпрыгивал.

– Ага, вот и вы все! Прогнали вас упыри? А я ведь предупреждал, что от нечисти добра не жди! – злорадствовал священник и напустился почему-то на Уолтера, – Помните, как сказано в Писании: Сын мой! если будут склонять тебя грешники, не соглашайся! Не ходи в путь с ними, удержи ногу твою от стези их, потому что ноги их бегут ко злу и спешат на пролитие крови…

Юноша коротко простонал. Перед глазами возник образ Сесила, чьи длинные клыки едва не касались пасторского воротничка.

– Хорошо, хорошо, вы уязвили меня в самую душу! Что дальше-то делать?

– Это вы меня спрашиваете? Давайте полицию позовем, да только нам не поверят, – съязвил священник. – А все потому, что мир охватила эпидемия атеизма, – и он потыкал узловатым пальцем в сторону Леонарда, который опять сконфузился.

– Друзья, оставим дрязги, – вмешался граф, – по крайней мере, до завтра, – обратился он уже ко всем присутствующим.

Крестьяне умолкли, жадно ловя его слова.

– Нам следует выспаться, а завтра мы решим, как действовать в подобной ситуации. Спите, друзья. Пусть эта ночь будет спокойной дня всех нас, – и повторил тихо, – для всех.

Вновь началась кутерьма. Пихаясь и переругиваясь, односельчане устраивались на скамьях. Завязалась битва за места в первых рядах, которые хоть и не отличались от остальных, но были более почетны. Дети, уже валившиеся с ног, взобрались на хоры, откуда доносилось их мирное сопение.

– После таких вестей поди засни, – пробурчал Габор, устраиваясь на полу. – Святой отец, вы бы проповедь какую прочитали, чтоб нам уснуть поскорее.

Тот погрозил шутнику, но граф кашлянул, привлекая его внимания.

– Отец Штефан, мне хотелось бы побыть одному, – вежливо попросил он.

– Идите в ризницу и плотно закройте дверь, – посоветовал священник.

В иных ситуациях слова утешения только бередят душу. Иногда все, что нам нужно, это хорошая звукоизоляция.

– А вы что намерены делать? – обратился он к друзьям.

– Мы с Эвике немедленно уезжаем в Вену на поиски Берты Штайнберг, – ответил Уолтер за них обоих. – Не век же ей там отсиживаться.

– Я остаюсь здесь, – отозвался Леонард. – У вас еще лежит чемодан, который я тогда принес?

– Куда ж ему деваться? Тяжеленный такой. Ты что, бруски свинца в нем таскаешь?

– Не совсем, – последовал ответ.

И Леонард улыбнулся, впервые за эту проклятую ночь.

* * *

Двери замка были плотно заперты, и хозяйка стала пленницей. Она не знала, что происходит там, снаружи. Возможно, вампиры захватили деревню, и теперь… Гизела зажмурилась и замотала головой: нет, не может быть! Вампиры, они же, как Штайнберги – немного чудаковатые, но не способны на такое. Ведь не способны?

Виктор де Морьев был так учтив с ней – ровно до того момента, как толкнул девушку в руки приспешникам, бросив через плечо «Заприте ее где-нибудь». После этого вампиры перестали казаться милыми. Гизела вырывалась, кричала и звала на помощь, но кто-то с легкостью вскинул ее на плечо и, не обращая внимания на ее попытки царапаться, понес прочь.