Длинное лето

Болезнь жены подкосила и без того некрепкое здоровье Ивана Андреевича. Вика рассказала родителям, что убираться и готовить к дедушке приходит соседка, дедушка ей платит, а Марья говорит, что она готовит по-столовски и убирается как зря.

После Викиных слов в комнате повисла тяжёлая тишина. Наталье пришлось поступиться собственной гордостью: она приезжала на Фрунзенскую дважды в неделю, ухаживая за отцом, который её по-прежнему не любил, и за «мачехой», которую она ненавидела.

Забегая вперед, скажу, что Викиного деда не стало в том же году. После смерти Ивана Андреевича Наталью ждал сюрприз: квартира оказалась приватизированной и принадлежала Марьке, Марианне Семёновне Мацковской, с которой Иван Андреевич втайне от дочери заключил официальный брак и оформил дарственную на квартиру.

Наталья, сцепив зубы, ухаживала за Марьей – а куда денешься? Родных у неё нет, в интернат для инвалидов её отправить – рука не поднимется, ведь Марья по-настоящему любила Натальиного отца и не ушла от него даже когда он объявил, что оставит квартиру дочери. И если бы она, Наталья, была поумней, не выставляла колючки и не злила отца, унижая и втаптывая в грязь его Марьку…

Что теперь говорить… Ведь Марья не рассчитывала на квартиру: знала, что у Ивана Андреевича есть родная дочь. Марья любила Натальиного отца бескорыстно, просто так, ни за что. Отдать её в интернат умирать? Папа бы такого не одобрил. А сиделку нанять – это ж какие деньги нужны страшенные…

От предложения перебраться в дедушкину квартиру Остап с Викой дружно отказались и жили по-прежнему в Загорске. А Наталья жила на два дома, разрываясь между мужем и дочерью и любовницей отца (называть её женой, и следовательно, официально признать своей мачехой, у Натальи не поворачивался язык).

Вставала, когда за окнами было ещё темно, готовила для больной завтрак, обтирала её влажными горячими полотенцами, в обеденный перерыв бежала домой и кормила Марью обедом, забывая поесть сама; вечером ритуал повторялся. Слава богу, что хоть судно не приходилось выносить: был куплен домашний биотуалет, на который Марья ловко перебиралась с кровати с помощью ходунков.

Дома, в Загорске, Наталья бывала наездами. Садовый участок целиком лёг на плечи Остапа. Тринадцатилетняя Вика работала на участке наравне с отцом, еле успевая приготовить школьные уроки и домашние задания в художке. На родительском собрании Наталья краснела от стыда.

«Девочка не справляется с программой. Ей бы на дополнительные занятия походить, после уроков. А она не хочет. Отказывается. Вы бы поговорили с ней, – сказали Наталье. – Вы не думайте, мы с отстающими бесплатно занимаемся». Наталья молча кивала, соглашаясь. Не могла же она сказать, что Вика не справляется из-за того, что ей просто некогда: в школу она ездит на электричке, а в выходные работает с отцом на участке. Впрочем, работает с удовольствием, думала Наталья. Да художка эта… Столько времени отнимает!

Не такую профессию она хотела для дочери. Художник – это несерьёзно, это так, баловство. Чтобы продать картины, нужна непременно выставка, а это затраты, и немалые. Деньги потратишь, картины выставишь – а никто не купит ни одной. Как тогда жить? Нищенствовать? Такой судьбы она дочери не желает. А двойки чтобы исправила, все! Останешься на второй год, не будет тогда никакой школы искусств и никакого рисования. .Картинками сыт не будешь.

Вика не возражала и не оправдывалась, а когда мать выдохлась и замолчала, ушла к себе. Викиных слёз никто не видел. Она поскучнела, похудела, избегала разговоров. Наталья трогала дочкин лоб – не заболела ли. Но вскоре в Викиных глазах загорелись прежние огоньки: преподаватель в художке сказал, что в классе она самая талантливая, что поступить в Академию ей не составит труда, и что он сам подготовит её к вступительным экзаменам. Преподаватель не сомневался, что Викины родители не останутся в долгу и щедро оплатят индивидуальные занятия, Вика не сомневалась, что теперь уж точно поступит в Академию Художеств, и оба верили в невозможное.

* * *

Участок, на котором трудились двое, кормил четверых. Остап потихоньку гордился дочкой и беспокоился лишь об одном: денег на репетитора по рисунку нет и не будет, так что готовиться к поступлению в Академию Вике придётся самостоятельно. Сумеет ли она…

Марьи не стало через год. Бесприютное сиротство, за которое её жалела и терпела Наталья, оказались бессовестным враньём: у Марьи обнаружилась многочисленная родня – родители, братья, племянники… Вот интересно, где они были раньше? Завещание Марья не написала, хотя собиралась, а Наталья стеснялась настаивать. Да и зачем? Это квартира Натальиных родителей, а значит, их с Остапом и больше ничья, других наследников нет.

Наследники не заставили себя ждать и потребовали освободить квартиру. Судебный иск, на который Остап с Натальей потратили последние деньги, не дал результатов.