Длинное лето

– Меня научишь? Я тоже хочу– писать акварели, у меня краски есть, и альбом, только у меня ничего не получается, мазня выходит, – призналась Роза. Вика с Черменом улыбнулись и посмотрели друг на друга. Чермен чуть заметно кивнул.

– Научу, что с тобой делать, ты ж теперь не останешь…

К чаю Вика подала творожное печенье, которое испекла в жарочном шкафу. Роза откусила и зажмурилась от удовольствия. Надо папе сказать, чтобы шкаф купил, который такое печенье печёт, вкусное-превкусное!

– Сама пекла? Ты и печь умеешь… Меня научишь?

Чермен отметил, что вопрос прозвучал риторически. «Наша кровь, Бариноковых, просит как приказывает, заведомо зная, что всё получит…»

– Пап, ты зачем смеёшься? Не веришь, что наyчусь? Не веришь? – надулась Роза. Лицо у Чермена сделалось расстроенное: обидел дочку ни за что, надо следить за мимикой, да как тут уследишь, когда рот набит хрустящим, тающим во рту печеньем (татарские творожные эчпочмаки, и кто её научил их печь, вот мастерица какая!), и губы улыбаются сами собой…

Поймав его одобрительный взгляд, Вика улыбнулась.

– Уроки рисования и кулинарии? Тариф будет двойной, – полушутя-полусерьёзно предупредила Вика..

– Тройной, – то ли в шутку, то ли всерьёз пообещал Чермен.

О том, что Чермен платил Вике за уроки рисования, не знали даже Викины родители.

Глава 20. Потомки атлантов

Ады́ги, или черкесы ( самоназвание – адыгэ) – общее название народа, разделенного на кабардинцев, бесленеевцев, черкесов, темиргойцев, бжедугов, шапсугов и абадзехов(абхазов). Есть все основания полагать, что адыги– прямые потомки древних атлантов. Роза об этом знала, и гордилась отцом.

Мальчиком он прошёл адыгскую школу воспитания, которая научила его выдержке и храбрости и была практически идеальной, но не годилась для девочки с нежной кожей и таким же нежным, чувствительным сердцем. Чермен отдавал себе отчёт в том, что женщины изначально слабее мужчин. Это заложено в них природой, это ничем не исправить. Но можно подкорректировать.

В воспитании дочери Чермен использовал методы, скажем так, не одобряемые детскими психологами, педагогами и педагогинями, и прочими «воспитателями». Пресловутую политику кнута и пряника Чермен заменил «пряниками». То есть, материальным поощрением успехов, достигнутых каждодневным трудом и потому материально весомых (подарки были дорогими, и даже баснословно дорогими, но их надо было заработать).

Обучая девочку корейскому таэквондо и черкесской «банэ», Чермен проводил занятия в виде игры, в национальных традициях физического воспитания. Не упрекал за неуклюжесть и усталость. И никогда не унижал, ни в коем случае: останется на всю жизнь и непоправимо снизит самооценку.

Комнату, служившую тренажёрным залом, Инга в шутку называла игровой: на тренажёрный зал она походила меньше всего, ни спортивных снарядов, ни даже шведской стенки. Название прижилось. Чермен так и говорил – пойдём в игровую, поиграем. В его детстве не было беговых дорожек и навороченных тренажёров, так зачем усложнять дочке жизнь? Обойдёмся своими силами.

«Своими силами» обходились на втором этаже, где кроме «игровой» были ещё две комнаты детская и гостевая. Чермен хвалил дочку не жалея слов, стараясь говорить погромче, чтобы слышала бабушка, которая жарила в кипящем масле ароматные беляши. Запах поднимался с кухни в «игровую», щекотал ноздри и заставлял сглатывать слюну. Запах был беспощаден. Как и Чермен.

– Ничего, дочка, ещё немного, и пойдём есть беляши. Ты сегодня молодец, хорошо постаралась, ещё немного постараешься и пойдём.

– А сколько немного? Я уже не могу.

– А-аа, вот ты и попалась! На штрафную скамью – шагом марш!

(«Не могу», «не получается» и «я боюсь» были штрафными словами, за них полагался штраф в отжиманиях, приседаниях, «планке» и прочих радостях жизни.

Роза, пыхтя и отдуваясь, отрабатывала неосторожно сказанные слова, Чермен громко удивлялся и цокал языком.

– Оба-на! Молодец! И это делает моя дочь? Любая девчонка давно бы сдохла… Медленно, Роза, медленно, это надо делать медленно.

– Медленно я не могу, могу только быстро… Ой! Пап! Это не считается, это провокация!

– Что за слова знает моя дочь… какой начитанный ребёнок! Как не считается, очень даже считается, «не могу» сказала второй раз. Сказала? Или мне послышалось?

– Ска… за…

Физическая форма Розы, скажем так, оставляла желать: пухленькая (бабушка кормила на убой), маленькая ростом, слабенькая на вид девчушка. Потому и отдали в студию современного танца: аппетит хороший, а двигается мало, раздельное питание не помогает, а в студии обязательная диета, и взвешивание каждую неделю, и гастроли – для тех, кто не ленится и у кого «получается».