Длинноногий папочка

ДОРОГОЙ ДЛИННОНОГИЙ ПАПОЧКА!

Вот я снова в колледже и на предпоследнем курсе. Наш кабинет лучше, чем когда бы то ни было — два огромных окна выходят на юг, и как обставлен! Джулия с неограниченными карманными деньгами приехала на два дня раньше срока, и ее охватила лихорадка нашего устройства.

У нас новые обои и восточные ковры, и стулья красного дерева — не покрашенные под красное дерево, что вполне удовлетворяло нас в прошлом году, а настоящие. Это очень шикарно, но я чувствую себя как бы не в своей тарелке и все время нервничаю, так как боюсь посадить чернильное пятно не туда, куда следует. И, Папочка, меня ждало ваше письмо — простите, я хочу сказать, письмо вашего секретаря.

Не будете ли вы так добры представить мне разумный довод: почему я не должна принять эту стипендию? Я совершенно не понимаю ваших возражений. Во всяком случае ваши возражения совершенно бесполезны — я уже приняла ее и не собираюсь менять своего решения! Это звучит немного дерзко, но это не намеренно. По-видимому, вам хочется закончить дело моего образования, раз вы взялись за него, и поставить в конце точку в виде диплома.

Но взгляните на это только на секунду с моей точки зрения. Я буду обязана вам своим образованием точно так же, как если бы позволила вам платить за него все целиком, но не буду до такой степени в долгу. Я знаю, вы не хотите, чтобы я возвращала эти деньги, но тем не менее я захочу вернуть их, если только буду в состоянии: и получение стипендии намного облегчает эту задачу. Я собиралась посвятить остаток моей жизни уплачиванию долгов, но теперь мне придется потратить на это только половину ее остатка.

Надеюсь, вы поймете мое положение и не будете сердиться. Ежемесячные карманные деньги я буду по-прежнему принимать с огромной благодарностью. Без них не обойтись: нельзя же ударить лицом в грязь перед Джулией! Хотелось бы, чтобы она была воспитана в более скромных вкусах или чтобы она не жила со мной в одной комнате.

Это не совсем «то» письмо: я собиралась написать вам много, но я подшила четыре оконных занавески и три портьеры (хорошо, что вы не можете видеть длину стежков), и вычистила бронзовый письменный прибор зубным порошком (очень трудная работа), и нарезала проволоки для картин маникюрными ножницами, и распаковала четыре ящика книг, и разобрала два сундука платьев (кажется невероятным, что у Джеруши Аббот два сундука платьев, но это так!), и в промежутках приветствовала пятьдесят дорогих подруг.

День открытия колледжа — такое радостное событие!

Доброй ночи, Папочка, милый, и не сердитесь, потому что ваш цыпленочек хочет сам собирать свои зернышки. Он растет и превращается в очень энергичную маленькую курочку — с решительным кудахтаньем и множеством красивых перышек (и все благодаря вам).

Любящая вас Джуди.

* * *

30 сентября

ДОРОГОЙ ПАПОЧКА!

Вы все еще не успокоились насчет этой стипендии? Никогда не знала человека более настойчивого, упрямого, неразумного, цепкого и не способного встать на точку зрения других, чем вы. Вы предпочитаете, чтобы я не принимала милостей от чужих. Чужих! А кто же вы, позвольте вас спросить?

Есть ли ни свете кто-нибудь, кого я знаю меньше? Я не узнала бы вас, если бы встретила на улице. Другое дело, если бы вы были разумным здравомыслящим человеком, вы писали бы вашей маленькой Джуди добрые ободряющие отеческие письма, приезжали бы иногда и гладили бы ее по головке и говорили бы ей, что рады видеть ее такой славной девочкой — тогда она, вероятно, не прекословила бы вам из уважения к вашему почтенному возрасту и повиновалась бы малейшему вашему желанию как послушная дочь, какой она и намеревалась быть.

Скажите, пожалуйста, от чужих! Вы словно стеклом отгородились, мистер Смит. А кроме того, это вовсе не милость; это как бы награда — я заработала ее упорным трудом. Если бы не нашлось никого, достаточно хорошо проявившего себя в английском, комитет не присудил бы стипендии — такие случаи бывали не раз. И… Но какой смысл спорить с мужчиной? Вы, мистер Смит, принадлежите к полу, лишенному способности логически мыслить. Есть только два способа заставить мужчину повиноваться: либо умаслить его, либо быть ему неприятной. Первый способ я презираю. Следовательно, я должна быть неприятной.

Я отказываюсь, сэр, отклонить стипендию; и если вы будете и дальше поднимать из-за этого шум, я откажусь и от карманных денег и доведу себя до нервного истощения, занимаясь с бестолковыми первокурсницами. Это мой ультиматум!

Но послушайте — у меня есть идея. Если вы так боитесь, что, принимая эту стипендию, я лишаю кого-то другого возможности получить образование, то я знаю выход. Вы можете употребить деньги, которые вы потратили бы на меня, на обучение какой-нибудь другой девочки из Приюта Джона Гайера. Ну не блестящая ли это мысль? Только, Папочка, давайте новой девочке образование такое, какое хотите, но, пожалуйста, не любите ее больше, чем меня.