Длинноногий папочка

Джулия, Салли и я были в новых платьях. Хотите послушать о них? Платье Джулии было из кремового атласа с золотой вышивкой и к нему были приколоты фиолетовые орхидеи. Это была настоящая мечта. Оно прибыло из Парижа и стоило миллион долларов.

У Салли платье было светло-голубое, отделанное персидской вышивкой и прекрасно шло к ее рыжим волосам. Оно стоило немного меньше миллиона, но было так же эффектно, как у Джулии.

Мое было из нежно-розового крепдешина и отделано кружевами и розовым атласом. А в руках я держала темно-красные розы, которые Дж. Мкбр. преподнес мне (Салли сказала ему, какой цвет выбрать). И у всех нас были атласные туфли, шелковые чулки и шифоновые шарфы под цвет.

Эти детали туалетов, должно быть, произвели на вас глубокое впечатление.

Подумать только, Папочка, какой бесцветный образ жизни должен вести мужчина, для которого шифон, венецианское кружево и ручная вышивка, ирландская вышивка — только пустые слова. В то время как женщина — чем бы она ни интересовалась: детьми, микробами, мужьями, поэзией, прислугой, параллелограммами, садами, Платоном или бриджем — прежде всего всегда интересуется платьями. Это единственная характерная черта природы, которая делает весь мир похожим. (Мысль не моя. Я взяла ее из одной шекспировской пьесы.)

И в заключение. Хотите ли вы, чтобы я открыла вам один секрет, который обнаружила недавно? И обещайте не считать меня тщеславной. Тогда слушайте: я хорошенькая. Это действительно так. Я была бы полной идиоткой, если бы не знала этого, имея три зеркала в комнате.

Друг.

P.S. Это одно из тех злостных анонимных писем, о которых читаешь в романах.

* * *

20 декабря

ДОРОГОЙ ДЛИННОНОГИЙ ПАПОЧКА!

У меня только минутка, так как я должна прослушать две лекции, упаковать сундук и чемодан и успеть на четырехчасовой поезд, но я не могла уехать, не написав ни словечка о том, как я глубоко благодарна за вашу рождественскую посылку.

«Мне нравится, когда мои друзья знакомятся друг с другом»

Я люблю меха, и ожерелье, и шелковый шарф, и перчатки, и носовые платки, и книги, и кошелек — и больше всего я люблю вас! Но, Папочка, это не дело: так баловать меня. Я только человек и вдобавок — девушка. Как могу я сосредоточивать свои мысли на трудовой карьере, когда вы склоняете меня к такой мирской суетности?

У меня сильные подозрения, что вы тот самый опекун, который устраивал нам Рождественскую елку и мороженое по воскресеньям. Он был безымянным, но я узнаю его по его делам! Вы заслуживаете счастья за все добрые дела, которые вы делаете.

До свидания, и желаю вам веселого Рождества.

Всегда ваша

Джуди.

P.S. Посылаю вам тоже небольшой памятный подарок. Как вы думаете, полюбили бы вы ее, если б знали?

* * *

11 января

Собиралась написать вам из города, Папочка, но Нью-Йорк — всепоглощающее место.

Я провела время очень интересно и поучительно, но я рада, что не принадлежу к такой фамилии! Право же, я предпочитаю иметь за плечами Приют Джона Грайера. Каковы бы ни были недостатки моего воспитания, оно было по крайней мере без всяких претензий. Теперь я понимаю, что подразумевают люди, когда говорят, что их подавляют Вещи. Вещественная атмосфера этого дома сокрушительна; я в первый раз свободно вздохнула, когда оказалась в скором поезде, возвращаясь обратно. Все там роскошно, лакировано и мягко; люди, с которыми я встречалась, прекрасно одеты, благовоспитанны и говорят тихими голосами, но поверьте, Папочка, я за все время пребывания там не слышала ни одного слова настоящего разговора, не думаю, что хоть какая-нибудь мысль когда-нибудь проникала в парадную дверь этого дома.

У миссис Пендльтон в голове только бриллианты, портнихи и визиты. Она совсем другой тип матери, чем миссис Макбрайд! Если я когда-нибудь выйду замуж и у меня будет семья, я постараюсь сделать ее как можно более похожей на Макбрайдов. Ни за что на свете я бы не позволила своим детям вырасти в Пендльтонов. Может быть, невежливо критиковать людей, у которых только что была в гостях? Если так, простите, пожалуйста. Это очень конфиденциальное письмо, только между нами.

Мастера Джерви я видела только один раз, когда он пришел к чаю, и мне не удалось поговорить с ним. Это очень досадно — мы так хорошо провели с ним прошлое лето. Не думаю, что он питает нежные чувства к этим родственникам, и уверена, что и они не любят его! Мать Джулии считает его неуравновешенным. Он социалист, за исключением того, что, слава Богу, не отращивает волосы и не носит красных галстуков. Она никак не может себе представить, где он выкопал свои странные идеи: вся семья из поколения в поколение была сторонницей англиканской церкви. Он швыряет деньги на всякие безумные реформы вместо того, чтобы тратить их на такие благоразумные вещи, как яхты, автомобили и скаковые лошади. Но конфеты он все-таки покупает! Он прислал на Рождество Джулии и мне по большой коробке.