Длинные руки нейтралитета (СИ)

  В этот день генерала Васильчикова снова вызвали на переговоры. На этот раз участвовали как английские, так и французские представители. Дипломатические усилия союзников получили еще одну причину в виде утопленного английского фрегата. В ту ночь на всех кораблях выставили усиленную ночную вахту сигнальщиков. Как и в прошлые разы, доклад был примерно тот же: 'оно со свистом прилетело и ударило'. Разница состояла лишь в том, что доложился не малограмотный матрос Аткинс, а зоркие и внимательные наблюдатели, в том числе один уоррент-офицер. Вахтенный офицер попытался отыскать в трюме следы снаряда, произведшего столь ужасные разрушения, но вода прибывала очень уж быстро, а на мелкие ледяные осколки, случайно попавшие на стрингера, никто внимания не обратил. Приказ трюмным был: попытаться отыскать железное ядро, потому что больше подобный снаряд было не из чего делать.

  Французский представитель первым взял слово. Адмирал Брюа был учтив и глубоко дипломатичен.

  - Дорогой князь, мы полностью разделяем ваше мнение о неприкосновенности некомбатантов и, в частности, медицинского персонала. И со своей стороны обещаем, что в дальнейшем инцидентов, подобных недавнему, когда пострадала женщина, оказывавшая помощь раненому, более не произойдет.

  - Руководство как Королевского флота, так и британской армии придерживается точно такой же точки зрения, - поддержал адмирал Лайонс.

  - Я очень рад, господа, что вы собираетесь проявлять впредь благородство по отношению к некомбатантам. Со своей стороны могу уверить, что и Российский императорский флот, а также армейское руководство согласны с вашим мнением. Но я хотел бы заметить, что предпочитаю словам документы.

  - Мы это предвидели, князь, и захватили с собой проекты соответствующих соглашений на французском и английском языках. Соблаговолите ознакомиться и парафировать.

  - Однако эти два соглашения будут недействительны без моей подписи. А она не появится, пока не будет предоставлен аутентичный документ на языке третьей стороны. Российской империи.

  Представители союзников коротко переглянулись.

  Слово взял адмирал Лайонс.

  - Мы согласны на это условие, но, в свою очередь, хотели бы пожелать, чтобы наши корабли впредь не подвергались атакам на стоянке. По сведениям, эти атаки предпринимаются в качестве мести за пострадавшую женщину-врача, работающую в российском госпитале. Насколько нам известно, она вполне оправилась от ранения. Следовательно...

  Последовала красноречивое обоснование отказа от ужасающих и, несомненно, варварских атак.

  Васильчиков слушал тираду с терпением рыбака, ожидающего поклевки особо крупной рыбы.

  - Напоминаю вам, адмирал, что господин, топящий ваши корабли, а также корабли ваших французских союзников, не является подданным его императорского величества Николая Павловича. В моих силах лишь передать ему вашу просьбу. Правда, я уверен, что возможности этого мстительного господина ограничены и что в Тулоне и на Мальте ваши корабли будут в совершенной безопасности.

  После этого осталось лишь согласовать русский текст и раскланяться.

  Сразу же по возвращении к своим адмирал Лайонс издал приказ: готовиться к эвакуации английского экспедиционного корпуса из Крыма независимо от результатов любых действий союзников, в частности, нападения на Кинбурнскую крепость. Эта война стала обходиться слишком дорого.

  Адмирал Брюа, наоборот, решил не торопиться с решениями, а подождать результатов действий бронированных плавучих батарей.

  Мальчишка был тот же самый. Корзинка была та же самая. И все же охранник твердо заявил:

  - Стой здесь, я доложу.

  Он не успел этого сделать. Появился адмирал Нахимов, которому разрешили гулять, но никак не далее ворот (Мариэла опасалась, что выздоравливающий адмирал может наткнуться на негатора).

  Костя отреагировал должным образом: взял корзинку на сгиб левой руки, а правой отдал честь. По счастью, на нем был сильно поношенный картуз.

  - Здравия желаю, ваше высокопревосходительство!

  - Ишь ты, - одобрительно улыбнулся адмирал, - маленький, а уставы знаешь.

  - Так точно, знаю, ваше высокопревосходительство!

  - Родственника, что ль, навещаешь?

  Адмирал подбородком указал на тару.

  - Никак нет, ваше высокопревосходительство, тут подарок для Марьи Захаровны.

  Нахимов даже не успел удивиться. Подошла сама госпожа доктор.

  - Здравствуй, Костя.

  - Здрасть, Марьзахарна. Принес, как обещал. Вам понравится.

  Нахимов был заинтригован, хотя старался этого не показать.

  Полотно было приподнято.

  - До чего хорош! - чистосердечно восхитилась Мариэла. Зверек был темно-дымчатой масти, лишь на хвосте были едва заметны полоски. Красавец даже по местным меркам.

  - Выходит, вы знаете молодого человека?

  Вопрос был, конечно, риторическим.

  - Ну конечно, Павел Степанович. Я Костю лечила от ранения картечью. В него англичанин стрелял. Да мы все его знаем. Тифор купил у него другого котенка. А еще один господин из наших, - проследовал многозначительный взгляд, - учил Константина считать.

  - И выучил? - Нахимов недоверчиво прищурился.

  - Так точно!