Длинные руки нейтралитета (СИ)

  Мешков имел все основания так говорить. Броненосец 'Тоннант', усиленно дымя, шел навстречу 'Морскому дракону' с явным намерением дать артиллерийский бой накоротке.

  - ... однако пусть себе идет на своих четырех узлах. Мы прикроемся корпусом этого недобитка. Иван Андреевич, сейчас я дам малый вперед, прикажите выпалить не менее пяти гранат из носового.

  'Морской дракон' чуть высунул нос из-за беспомощного броненосца. Максимушкин действовал почти в точном соответствии с приказом. Почти - потому что из шести гранат над палубой разорвались лишь две, да и те на высоте; остальные же дали громадные водяные столбы. Дымовая труба устояла. Промахи были объяснимы тем, что уже в ходе пальбы старпом дал 'полный назад'. Но взрывы в воде причинили не меньший ущерб.

  Может быть, с течью от одной гранаты французы и справились бы - паровая машина все еще работала, пусть и не на полную мощность, и уж на помпу ее мощности хватило бы. Но течей было пять.

  - Михал Григорьич, не торопись добивать, - громким шепотом посоветовал Семаков.

  Прежде, чем лейтенант собрался с ответом, до рубки донесся вопль сигнальщика:

  -Идет он, броненосец, в нашу сторону, только кренится малёха.

  Мягонький сумел разглядеть это только потому, что нос 'Лава' порядочно осел в воду.

  Мешков мгновенно составил новый план действий и ради командира высказал его вслух:

  - А вот отойти подальше - из-за крена дальнобойность у него станет меньше. И потом добивать.

  Штурвал закрутился; одновременно Мешков двинул крайний левый рычаг. 'Морской дракон' развернулся почти на месте.

  - Как только высунусь, кормовому попытаться свалить дымовую трубу.

  Шёберг отреагировал мгновенно.

  - Патрушев, палить по готовности, целиться по трубе.

  Комендор выполнил приказ до точки. Правда, 'Тоннант' открыл огонь чуть ли не одновременно с кормовым гранатометом, но лейтенант оказался прав: бомбы пролетели едва ли три кабельтова. Зато одна из гранат взорвалась в непосредственной близости от трубы. Из-за того, что котел находился непосредственно под ней, на верхней палубе в этом месте не могло быть негаторского влияния. В результате котел вышел из строя, почему и машина стала, и помпа заглохла. Плавучая батарея беспомощно закачалась на волнах.

  И тут произошло нечто неожиданное. С обоих броненосцев стали спускать шлюпки. Через три четверти часа они отвалили от бортов. Как только расстояние между 'Тоннантом' и спасающимися увеличилось до примерно двух кабельтовых, грянул ужасающий по мощи взрыв. Корпус броненосца рассыпался на глазах.

  Мешков и Шёберг стали навытяжку и отдали честь. Через минуту к ним присоединился Семаков. Матросы и унтера, бывшие на палубе, поснимали бескозырки. Через считанные минуты останки бронированного врага скрылись под водой.

  - Кто-то из офицеров взорвал крюйт-камеры, - с суровым уважением промолвил лейтенант. Семаков кивнул.

  Начарт добавил ради нижних чинов:

  - Вот, братцы, у кого учиться надо. Здесь мелко, французы предположили, что мы сможем после войны поднять броненосец. Вот и сделали так, чтобы нам не достался. А первый не взорвали, потому что пожар все равно доберется до пороховых запасов.

  И после небольшой паузы последовало:

  - По местам, ребятушки! Нам еще с третьим вражиной драка предстоит. Вон 'Херсонес' корабли прикрытия поджег. Никуда никто теперь не сбежит.

  'Девастасьон' ушел на дно, также не спустив трехцветного французского флага.

  - Михаил Григорьевич, - чуть морщась, предложил Семаков, - надо б нам взять на борт всех раненых с 'Херсонеса' и полным ходом идти в Севастополь, в руки нашей благодетельницы. А Руднев пусть спасательными работами займется.

  - И верно сказано. Но сами, Владимир Николаевич, пожалуйте в лазарет.

  Через час 'Дракон' на форсаже мчался в сторону севастопольского порта

Глава 32

  Хороший воин отличается решительностью. Именно это качество Таррот проявил.

  Погода внесла сильные изменения в его планы: небо днем и ночью было ясными, к тому же луна стала почти полной. Дракон совершил лишь один круг на высоте пяти тысяч ярдов, внимательно (в который раз) рассмотрел цели в Балаклавской бухте - и отказался от атаки. У него были на то основания: летящий сверху ледяной снаряд можно было рассмотреть даже несовершенными человеческими глазами, моряки вполне могли догадаться искать источник опасности сверху и найти таковой. Это было неприемлемо.

  Генерал-лейтенант Васильчиков сдержал слово: он встретился с лейтенантом князем Мешковым и сообщил о результатах переговоров с представителями коалиции. Но на следующий день английский флот поднял якоря и двинулся на выход из Балаклавской бухты. Французы, судя по косвенным признакам, также собирались эвакуироваться из Крыма. К Тарроту попали эти сведения, и тот решил, что достиг цели: неприятель струсил.