Длинный путь от барабанщицы в цирке до Золушки в кино

Заиграл оркестр, и поросенок побежал по кругу, неуклюже поворачиваясь. Проделав это свое па несколько раз, он приблизился к клоуну, встал на колени и низко поклонился. Раздались хохот и бурные аплодисменты малолетних зрителей. Тут на манеж вышел шталмейстер[4] и заявил, что однажды он видел интересный номер: лошадь отказывалась прыгать через барьер, если команду ей давал не дрессировщик.

– Но лошадь – умнейшее создание, а ваша свинья только и умеет, что вертеться, – пренебрежительно добавил он.

Дедушка очень обиделся и объявил, что согласен заключить пари с кем угодно на любую сумму, что его Амурчик будет делать все, что делает дрессированная лошадь. Шталмейстер принял вызов.

Сначала назначили огромную сумму денег, а кончили тем, что решили спорить на бутылку лимонада. На арене немедленно появились стул, поднос с бутылкой и салфетка. Дед наклонился к Амурчику и что-то шепнул ему, показав на лимонад. Шталмейстер взял шамберьер и крикнул поросенку:

– Сейчас принесут барьеры! Будешь прыгать!

Амурчик спокойно сидел, как сидят собаки, и ни на что не реагировал. Принесли барьеры, поставили по кругу, шталмейстер дал команду «Ап!», но в это время клоун, пристально глядя на Амурчика, легонько покачал головой. Поросенок не двинулся с места.

– Почему ваша свинья сидит?! – возмутился шталмейстер.

– Свинью нужно просить вежливо, тогда она встанет, – ответил дед.

– Вежливо?

– Очень вежливо, – подтвердил клоун.

Поклонившись свинье, шталмейстер почтительно произнес:

– Прошу вас, будьте любезны.

Дед кивнул, и Амурчик, тотчас вскочив на коротенькие ножки, помчался к барьеру и остановился как вкопанный.

– Прыгай! – крикнул шталмейстер. Дед снова кивнул, и поросенок перелетел через барьер.

– Видели? Слушает мои приказания! – победоносно заявил шталмейстер.

Амурчик побежал дальше. Но перед следующим препятствием замер.

– Ап! Оп! – приказал шталмейстер, дед отрицательно покачал головой, и поросенок прополз под барьером. Так повторялось несколько раз. Наконец под общий хохот детей Амурчик подбежал к клоуну, поклонился и, уставившись на бутылку лимонада, начал требовательно визжать. Визжал он до тех пор, пока дед не напоил его сперва из стакана, а потом прямо из бутылки, предварительно подвязав этому благовоспитанному зверю салфетку.

Шли недели. Амурчик рос. Мы переезжали из города в город, и вот однажды в одном из городов у поросенка появилась весьма странная привычка: сразу после утренней репетиции он исчезал из цирка, а днем преспокойно возвращался в свою клетку. Куда бегал Амурчик? Почему именно после репетиции? Как-то кучер рассказал нам, что видел, как поросенок мчится по дороге к цирку, неся на своем пятачке огромный калач. И дедушка решил проследить, куда это повадился наш «артист». И проследил. Когда после очередной репетиции Амурчик выскочил из клетки, дед пошел за ним. Поросенок направился прямехонько на базар, уверенно подбежал к прилавку, где на длинных палках висели калачи, поддел пятачком огромный калач и умчался под хохот и улюлюканье покупателей. Громче всех смеялась сама торговка. Дедушка подошел к ней и спросил, давно ли наш Амурчик крадет у нее калачи.

– Давнехонько, – давясь от смеха, ответила она. – Как только вы приехали, я с детьми была в цирке. А на другой день ваш артист на базар пришел. Я возьми да и повесь ему на пятачок калач, с той поры и повадился.

Дедушка вытащил деньги, чтобы расплатиться за своего партнера, но хозяйка отказалась наотрез:

– Нет, батюшка, не возьму. Уж очень смешно он их ворует. Я ведь его каждое утро поджидаю, чтобы поглядеть, как ловко он это делает.

Цирк уезжал. Амурчик, как всегда, исчез, но дед не волновался: днем явится как миленький и будет спать в своей клетке. День прошел, стемнело, а поросенка не было. Настало время грузить в вагоны животных. Там, куда заводили лошадей, уже поставили трапы. И вот все погружено, а Амурчика нет. Все, кто мог, искали поросенка по городу – безуспешно. Пора было отправляться, но дед просил не убирать трапы. Мы с сестрой плакали, у мамы глаза тоже стали красные. Прибежали папа и Павлуша и сказали, что ждать больше нельзя, придется ехать.

Вдруг раздался визг. Все насторожились. По перрону бежал грязный, «как свинья», Амурчик, на шее у него болталась веревка. Он отчаянно визжал, но, поравнявшись с вагоном, быстро взобрался по трапу, улегся на пол и мгновенно замолчал.

Вот такой это был поросенок. С гречневой кашей на гарнир!

В 1921 году мы работали в тюменском цирке. Туда же приехал на гастроли гимнаст Василий Чувелев. Не прошло и нескольких дней, как мой дядя Павлуша подружился с ним. Они были ровесники.

Шло представление. Гимнаст Чувелев вышел на арену, поднялся под купол цирка и начал свой номер. В конце номера, раскачавшись на трапеции, он всегда делал «ап-фельд» – как бы падал спиной, но в последний момент, расставив ноги, повисал вниз головой, раскачиваясь и держась только пальцами ног.

Трюк был эффектный, и Чувелев исполнял его великолепно. Но сегодня… Крикнув: «Ап!», гимнаст замешкался всего на одну только долю секунды – и полетел вниз, на опилки манежа.