Длительное убийство лорда Финдли

Все остались переглядываться в недоумении. Дождь прекратился. Солнце ненадолго появилось под тучами, и небо стало выпуклым и осязаемым. Волнение на море улеглось почти внезапно, как будто морскую поверхность потянули за четыре угла. Перед тем, как упасть за горизонт, солнце осветило мокрых людей красивым оранжевым светом. Капитан Литтл-Майджес вернулся с мушкетоном и принялся забивать в ствол рубленое олово вперемешку со свинцовой дробью. Лейтенант Пайк надел парик и споро спустился в шлюпку. Джек-Джек последовал за ним. Остальные замялись, но с места не двинулись. Кэп посмотрел на них строго и всыпал на полку пороху. Все Джеки один за другим молча развернулись и спустились к лейтенанту.

- Поджиг-то возьмите! – крикнул им капитан, свесившись с борта, и бросил мушкетон Пайку, - А то кому я его заряжал…

- Спасибо, кэп… - сказал лейтенант и медленно сел на лавку на корме. Матросы налегли на весла, и шлюпка в тишине заскользила по невидимой в сумерках воде.

- Правильно вы сказали. Сам побывал бы там, рассуждал бы по-другому, - единственный раз подал голос Джек Треух.

- Даю команду заткнуться, - отозвался лейтенант, и больше никто не проронил ни слова, ни полслова.

Исповедь Лу-гару

Солнце зашло. Наступила серая темнота, в какой прекрасно видны небо, деревья и иные крупные украшения земной поверхности, но ничего не разглядеть под ногами. Лейтенант Пайк, Тупой Джек, Джек Треух, Джек Морда и Джек-Джек в полутьме вместе вытащили шлюпку на пляж. Пайк объявил, что он пойдет первым и назначил замыкающим Джека Морду, на что матросы вежливо, но твердо ответили, что Пайк пойдет и первым, и замыкающим, а сами они от шлюпки не отойдут ни на шаг. Лейтенант не упрекал своих матросов в трусости, но втайне надеялся, что кто-нибудь спросит его: сами-то вы, офицер, разве не боитесь? И тогда он, ни к кому в особенности не обращаясь, негромко сказал бы: «Не на лук уповаю, и не меч спасет меня, но Ты спасешь нас от врагов наших». Однако никто ничего подобного не спросил, и Пайку тоже пришлось промолчать. Отойдя на пару шагов, он остановился, чтобы притерпеться к темноте и прислушался – может быть, кто-то последует за ним. Никто не сделал и этого, но Пайк не стал утяжелять душу обидой.

Он шел наугад и вскоре увидел впереди на песке неясное белое пятно. Здесь не могла не таиться опасность. Лейтенант напрягал память, но не мог вспомнить, чтобы днем на берегу острова лежал крупный белый камень, или белый череп, или дохлый белый кролик. Его воображение немедленно изобразила ему картину: он подходит ближе и видит перед собой лицо с кипенно-белой кожей, исполненное последнего ужаса. В неясной тревоге он оборачивается, чтобы разглядеть призрачную тень, прежде чем его голова мягко слетит с плеч и ляжет на песок рядом. Лейтенант оглянулся. Он видел фонарь и часть шлюпки, видел, что матросы сидят вокруг и, кажется, бесстрашно дуются в карты, используя в качестве стола кормовую банку. И он знал, что сам сейчас совершенно невидим для них. «Что бы ни случилось дальше, я обязан буду криком предупредить их. Чертовы безбожники. Чертовы трусливые безбожники, в свой последний миг я непременно вас спасу», - подумал он и стал с осторожностью приближаться. Подобравшись на расстояние в половину пистолетного выстрела, он убедился, что белеющий на песке предмет лежит совершенно неподвижно и вряд ли одушевлен. С расстояния в десяток шагов Пайк различил распростертое на песке тело человека, одетого в темное. В сумерках безжизненно белели торчащие из рукавов кружева. Пайк осторожно сделал еще один шаг и еще один. Осталось очень мало сомнений в том, кто оказался в этот вечер там, на песке. Лейтенант приблизился еще на два шага и увидел, что перед ним действительно доктор Пенн: док лежал лицом в небо, соединив руки на впалом животе, и глаза его, как показалось Пайку, были полностью черны. Лейтенант понимал, что подойти еще ближе, совершенно вплотную, необходимо, но страх все сильнее сковывал его. Поэтому Пайк перехватил мушкетон за дуло, приблизился еще на полшага и тронул колено лежащего прикладом.

- А я уже собирался подумать о вас плохо, - сказал доктор Пенн пьяным голосом и сел. – Да, вот. Держи шляпу. И держи пистолет. Растеряша…

На «Памяти герцога Мальборо» капитан Литтл-Майджес заперся со всеми участниками бесславной вылазки в закутке за крюйт-камерой и дал команду во всю глотку во время разговора не орать. Из своей каюты в любой момент мог выйти лорд Финдли. Кроме рундуков с сухими тросами, в закутке не было ни черта, и всем расселись по ним. Пенн морщился и загораживался от света фонаря рукавом. Матросы косились на него и не садились рядом.

- Побей вас всех сатана, – обратился ко всем присутствующим капитан.

- После всего, что было, нам только нечистого сулить, - с обидой сказал Джек-Джек.