ДМБ: Дембельский аккорд

- А гильзочки мы сейчас подметем, товарищ подполковник, пять минут! - жизнерадостно заявил Юрий. - Ну, как вам наш аккорд, а?! Взяли или нет? Даже раньше срока! Товарищ комбат, а давайте мы чего-нибудь еще перепашем, я только во вкус вошел! Или построим, у меня тут идейки есть…

- У меня тоже, - медленно выговорил Стойлохряков. - У меня тоже есть кое-какие идеи. Только не знаю, сразу тебя под трибунал отдать или сначала на эти стволы жопой насадить?

- На какие стволы? - удивился Мудрецкий. - Где вы здесь видите какие-то стволы, товарищ подполковник?

- На во-от эти, - ткнул пальцем комбат. - Видишь, длинные такие, стальные и оч-чень горячие.

- Нету тут никаких стволов, товарищ подполковник, - убежденно заявил Юрий. - И никогда не было. Ломы разве что. Ну, приехали мы, перекопали все, малость перестарались, не спорю - лом, он инструмент такой, тонкого обращения требует… Чуть не так перехватил - и все, в сторону повело. А стволов здесь никогда не было. Эй, орлы, вы тут хоть один ствол видите?

Орлы дружно замотали головами.

- Не было стволов, товарищ подполковник! - подтвердил Валетов. - А если вы их видите, это все глюки. Галлюцинации. Как их бишь там… ага, сложно наведенные!

- Ну, это ты загнул, Валет, - проворчал Багорин. - Ничего тут сложного, две ручки и педаль…

- Сейчас я сниму эти просто наведенные галлюцинации, - пообещал Стойлохряков. - Вот остынут, и сниму… Потом возьму эти глюки и на ком-то их загну. А потом лично отвезу в прокуратуру. Допрыгались, долбонавты-испытатели…

- Да, кстати, спасибо, что напомнили. - Лейтенант еще чуть довернул зенитку. - О стволах и педалях… Багор, что там Искандер говорил - все сразу давить?

- Епти-ить! - выкрикнул вместо ответа Багорин, поняв, что собирается сделать его командир. - Ложись! Вспышка!!!

Химики привычно плюхнулись кто где стоял. Мудрецкий, естественно, упасть на землю не мог. Вместо этого он откинулся на сиденье, втянул голову в плечи так, чтобы каска прикрыла лоб, и закрыл лицо забинтованными руками. После этого чуть подобрал ноги и резко ударил ими. По всем педалям - какие только были у этой зенитки.

Рявкнуло, плеснуло пламенем, фыркнула горячая пороховая волна. Юрий поднял голову и увидел такое зрелище, которого ему не доводилось видеть за все два года службы. В чистом весеннем небе, поблескивая на солнышке, медленно кувыркались и звенели друг об друга два длинных тонких ствола с забавными утолщениями пламегасителей на концах. Они летели совсем недолго. От очередного удара отшатнулись друг от друга, словно поссорившись навек, и с горя ринулись вниз. Прямо в мутную рябь речки. С звонкими шлепками поднялись еще два белых фонтанчика.

- Я не вам говорил, товарищ подполковник, - нету здесь никаких стволов. Нет и не было, - сказал Мудрецкий своему комбату, ошалело уставившемуся на сизый дымок над изувеченным механизмом. - А вы мне не верили. Хотите, пощупайте - нет здесь стволов, честное слово! Только осторожно, не обожгитесь, пожалуйста.

***

В девять часов вечера отдельный мотострелковый батальон бурно обсуждал, что именно собирается сделать командир с явно перестаравшимися на своем дембельском аккорде химиками. Достоверно было известно только одно: с самого утра подполковник Стойлохряков находился в штабе и оттуда никуда не выходил. Ни разу. Бойцы лейтенанта Мудрецкого подмели гильзы, убрали за собой весь мусор с бренных останков участка главы сельской администрации, отогнали «шишигу» обратно в парк и теперь сидели в своем кубрике, время от времени гоняя молодых солдат - преимущественно соседей из третьей роты - то в столовую, то в деревню. Вечером к ним присоединился младший сержант Простаков, и веселье пошло полным ходом.

В девять часов пять минут командир батальона на служебной машине умчался куда-то за пределы досягаемости местных слухов и сплетен.

В одиннадцать часов, как обычно, прозвучала команда «отбой!» - и все привычно сделали вид, что ее выполнили.

В одиннадцать часов тридцать восемь минут с незначительными секундами отдельный мотострелковый батальон был поднят по тревоге и выстроен на плацу. Оружейки не открыли, автоматы не расхватали - значит, не война, а ЧП. То бишь чрезвычайное происшествие. Что могло быть чрезвычайнее событий последних суток, никто в батальоне не знал, а потому предполагали самое невероятное. Вплоть до того, что война все-таки началась, но мы сразу в плен сдаемся, чтобы окончательно измотать вероятного противника.

Особый интерес батальона вызывал командирский «уазик», скромно стоявший возле плаца. На машине были следы как минимум трех серьезных столкновений и множество мелких царапин. Из радиатора клубами валил пар.